птицы жмутся на ветвях.
Здесь неприветливо, безлюдно:
Что ожидает у руин?!
Конечно, дальше будет трудно,
Да только тут – конец один».
Держась друг друга, осторожно,
За шагом шаг, за шагом шаг
Пошли во тьму… Помилуй, Боже!
Наверно, нужно было так.
Но никого не повстречали
На перекрестке в этот раз,
И ни к кому не постучали,
А шли всё дальше… в поздний час.
Забились где-то под доскою.
Был рядом только Божий храм.
И дождь пошел с такой тоскою,
Как будто кто-то плакал там.
Заснули. Черепашке только
Под шум от капель не спалось.
Порой луны светила долька
Сквозь дождь и хмарь, и тучи сквозь.
О Муське – черепашке, жившей в семье до описываемых событий
Воспоминания чужие
В душе разлились как моря…
С другою черепашкой жили
И брат с сестрой, и вся семья.
И сердце будто тонет в грусти,
И больно, что ни говори,
Когда я здесь пишу о Муське:
Она была как член семьи.
Под батареей небольшою,
Не понимая века бег,
И с черепашьею душою,
«Как самый мирный человек»
Жила, ничем не досаждая,
С мечтою о песке, траве…
О солнце без конца и края –
Всё это видела во сне.
Под окнами одна сидела
На малом света островке
И выходила в зал несмело,
И засыпала в уголке.
Была как ангел молчаливый,
Как старожил и как дитя.
Ее под елью схоронили,
С трудом проталину найдя.
И вот теперь в игрушке что-то
От той души отозвалось –
Тех образов живая нота.
А с неба всё сильней лилось.
О появлении ушедшего в мир иной хозяина игрушек и открытии тайны происходящего
В грозе мелькнула вся округа,
Блеснул как будто силуэт
Ее товарища и друга,
И заструился добрый свет.
Не показался: действом дивным
Знакомый образ рядом был,
Свечою он горел под ливнем
И, чуть спеша, заговорил:
«Что не давалось, что таилось
При жизни прошлой – на земле, –
Теперь душе моей открылось,
Как в сказке или же во сне.
За все искания – награда –
Мне это знание дано,
С ним можно дальше быть от ада,
Приблизить духа торжество!
Но знанье донести не в силах
Живущим
