учетам и выяснилось, что это «мой» Джон, с которым я когда-то возился в Лоренсии. В то время я уже находился в Центре и вел между командировками спокойную размеренную жизнь добропорядочного отца семейства. Не жизнь, а малина. Утром на работе обязательная чашечка кофе, заваренная молодыми, да под империалистическую сигаретку (заграница не забывала). Перед обедом дозволялся вкусный аперитив, опять же «подарок друзей из Африки», и не ради пьянства окаянного, а токмо здоровья для. Именно так, кажется, учил великий Абу Али Хусейн ибн Абдалла ибн Сина, также известный в европейских кругах как Авиценна.
После «заводского гудка». Если, конечно не давил неожиданный форс-мажор, ровно в 18.00 «снимал нарукавники» и пулей мчался домой, в полученную от Службы уютную квартирку в Бутово. Жизнь тогда била ключом: то мы с визитом, то сами в гости. Мы с Марусей читали запоем, постоянно мотались по разным театрам, выставкам, вернисажам, наверстывая упущенное за столько лет пребывания на чужбине.
А тут возник этот чертов Джон, ни дна ему, ни покрышки! Гаденыш заматерел, стал заместителем резидента, и совсем обнаглел. Словом, надо было как-то и кому-то привести его в чувство. Выбор руководства, как понимаете, пал на меня, и я был быстренько снаряжен в короткую командировку в Пакистан. Мне предстояло на месте присмотреться к «америкосу», желательно, вступить с ним в контакт и совместно с резидентурскими разработать план каких-нибудь ответных действий, позволяющих хоть немного урезонить зарвавшегося «супершпиона».
Итак в Пакистан – «Землю чистых» – в переводе с урду – я прибыл отнюдь не с чистыми намерениями. (Ха-ха, каламбурщик Саныч наверняка был бы мной доволен!) По легенде я должен был готовить визит в страну советской партийно-правительственной делегации высокого уровня. В аэропорту меня встречали знакомые ребята из соседнего отдела, отвезли в гостиницу, разместили. После обязательного ритуала – раздачи хлопцам черного хлеба, селедки и сала, привезенных из Москвы, приступили к дружескому обеду, плавно перешедшему в ужин. Потом меня «покатали» по вечернему городу, показали кое-какие интересные в оперативном плане места. Короче, спал я в ту ночь без задних ног.
Утром с резидентом и его замом обсудили «дела наши скорбные», связанные с Маккинли и кое-что наметили… Завтра посольство Индонезии устраивало прием по случаю Дня независимости, на котором американец, по прикидкам шефа, обязательно будет присутствовать. Вот там-то я и установлю, вернее, восстановлю контакт с суперактивным Джоном. Посмотрим на его удивленное рыло при встрече!
Вечером следующего дня вначале все пошло, как по маслу. Народу на приеме было много. Протолкавшись не без труда к стойке бара, я взял себе по африканской привычке «мазут» (виски со льдом и кокой). Потом начал баражировать по залу, высматривая своего «дружка». По ходу познакомился и обменялся визитками с английским советником-посланником, вторым секретарем посольства Турции и, надо же, главой дипмиссии Бразилии.
В башке мелькнуло, – опять эта несчастная Бразилия!
