который катится с горы.
– Скорее! Скорее! – мысленно кричит, молит, требует он, глядя на мощную фигуру, которая замерла посреди экрана.
То ближе, то дальше вспыхивают фонтаны метеоритных взрывов, Тобор все чего-то выжидает.
– Новую стратегию вырабатывает, – вяло высказал Иван предположение.
– Нашел время!.. – отрезал сидящий рядом Аким Ксенофонтович.
Суровцев промолчал, только потер кулаком слипающиеся от усталости глаза. Вот она когда сказывается, сумасшедшая гонка последних дней и месяцев.
Люди в зале стараются сохранять спокойствие. Они знают, что Тобор лишен каких бы то ни было ограничителей и полностью независим в своих действиях.
Для выполнения задания Тобору даны – определенный отрезок времени, плюс полная самостоятельность. Как распределить и использовать это время – его дело.
Так что сиюминутное поведение Тобора – быть может, пауза, которую он сделал для того, чтобы получше оценить конкретную ситуацию, решить, как лучше действовать дальше.
Только вот штрафных очков набрал он, пожалуй, многовато…
Блюдца-фотоэлементы Тобора настороженно обшаривают кусок метеоритной полосы, который еще предстоит преодолеть.
До кромки обстреливаемого поля расстояние еще изрядное – километра четыре, прикидывает Суровцев.
Не слишком ли все-таки медлит Тобор? И к земле вроде очень уж прижался. Никогда прежде на учебных испытаниях так не распластывался…
Иван до боли прикусил губу, чтобы прогнать вновь нахлынувшую дремоту, и в этот сашй момент Тобор, оттолкнувшись пружинящими щупальцами, прыгнул наискось, в сторону большой, еще дымящейся после метеоритного взрыва воронки.
Нет, это не могло быть случайностью – любое движение Тобора, ученые знали, рассчитано с точностью до миллиметра. До сих пор Тобор избегал взрывов, теперь, казалось, сам искал с ними встречи.
Описав крутую параболу, Тобор свалился в самую середину горячей, с рваными краями воронки.
Сзади послышались одиночные аплодисменты. Звук был настолько необычен для этих стен, что Суровцев обернулся. Хлопал розовощекий альпинист, сидевший на самой верхотуре, в последнем ряду. Увидев, что привлек общее внимание, он смутился и опустил ладони на откидной пюпитр для бумаг. Аким Ксенофонтович, обернувшись мельком, глянул на альпиниста и снова вперил взор в экран, на который смотрел безотрывно с самого утра, изредка нашептывая в диктофон какие-то замечания.
Альпинист, Константин Дмитриевич Невзглядов, один из крупнейших специалистов Земли в своем деле, был приглашен Институтом Самоорганизующихся Систем дли выработки у Тобора чувства равновесия, а также обучения его технике прыжка через препятствия.
– Toб прыгнул с ювелирной точностью! Попал в середку, не задев края… – пробормотал Невзглядов, как бы оправдываясь.
– В самое яблочко! – неожиданно поддержал альпиниста
