пальцы, чего раньше не наблюдалось, потом рот дернулся, что-то похожее на спазм, и явственно выдавил из себя «Вир-джил» – первое внятное слово, произнесенное Уайти Макклареном за все дни в больнице.
Вир-джил.
Сын смотрел на отца в остолбенении. Он не был уверен, что не ослышался. Флейта выпала из его рук и запрыгала по полу.
И тут он разрыдался.
Возвращение Уайти
– Првет.
Максимум, на что его хватало. Зато с улыбкой в пол-лица и со сфокусированным (красным, слезящимся) левым глазом, который видел.
Чем не повод порадоваться.
И он мог кивнуть. С подготовкой, с некоторым усилием – кивнуть.
А еще он мог пошевелить (пока еще не «восстановить движения в полном объеме») левой рукой, почти нормально, и его родня набирала в легкие побольше воздуха, прежде чем войти в палату в ожидании того, что они могут увидеть (теперь каждый визит сулил что-то новое): вот он, Уайти, почти прежний, уже сидит на койке с поднятой спинкой, привалившись к подушкам, держит голову (под углом), то есть мышечная координация восстанавливается – то, что мы считаем данностью, это и есть «жизнь», «бытие», «способность чувствовать». А лучше войти без всяких ожиданий и увидеть, как с помощью сиделки Уайти держит или пытается держать в дрожащей левой руке маленький пакетик с апельсиновым соком и втягивает его через соломинку.
Невозможно просчитать, сколько надо (задействовать) нейронов мозга, чтобы послать сигналы нервным окончаниям в руке, а также мышцам, кожным тканям и связкам, чтобы выпить сок через соломинку.
Она целует мужа и плачет от облегчения.
Это похоже на внезапный свет, который ударил в глаза, уже привыкшие к темноте.
Благословение уже не действует
Том сделал вывод: отец не помнил, что с ним случилось в тот день. Не помнил ни самого инсульта, ни того, что ему предшествовало и за ним последовало. Он очнулся на больничной койке под звуки флейты, совершенно озадаченный и удивленный: Как я сюда попал? Вот только выразить удивление у него не получалось.
Лишь после того, как ему рассказали, что он возвращался с завтрака попечителей в библиотеке, когда у него случился «удар», Уайти, кажется, что-то такое вспомнил.
– Завтрак в библиотеке, папа. Вспоминаешь?
Он кивнул, но как-то неуверенно. И Том решил, что это он вспомнил предыдущее мероприятие, а не это, вскоре после которого случился инсульт.
Попечители встречались в городской публичной библиотеке раз в два месяца. В его голове это могло перемешаться.
В целом память Уайти, насколько можно было судить, серьезно не пострадала: он узнавал лица, помнил имена, понимал, где находится. А вот события, предшествовавшие инсульту, – как сел в машину, как ехал по автостраде, как начал тормозить и съезжать на обочину – напрочь вылетели из головы.
Сам «удар» он, естественно, не помнил. Единственное,
