– как сделать, чтобы они не сбежали.
– Возможно, – ответил Хорнблауэр, – однако сильно в этом сомневаюсь.
Он не мог придумать никакой пользы (зато легко мог вообразить вред) от того, что матросов заставят смотреть, как беспомощного человека, не способного даже стоять на ногах, просовывают в петлю и вздергивают на рее.
Буш не мог смириться с тем, что повешения не будет. Доводы свои он исчерпал, но лицо хранило прежнее выражение, и протесты готовы были сорваться с языка.
– Спасибо, капитан Буш, – сказал Хорнблауэр. – Мое решение окончательно.
Буш не понимает и, возможно, никогда не поймет, что слепая месть ради мести всегда бессмысленна.
«Бланшфлер» почти наверняка притаился у острова Рюген. Мыс Аркона – самое подходящее место, чтобы подстерегать купеческие суда, идущие из русских и финских портов; здесь они будут зажаты между сушей и Адлергрундской мелью. Французский капитан еще не знает о появлении британской эскадры и о том, что освобождение «Мэгги Джонс» так быстро его выдало.
– Надеюсь, господа, вам все понятно? – спросил Хорнблауэр, обводя взглядом капитанов, собравшихся в его каюте.
Послышался согласный гул. На лицах обоих капитан-лейтенантов – Викери с «Лотоса» и Коула с «Ворона» – читалась суровая решимость. Каждый надеялся, что именно его кораблю выпадет схватиться с «Бланшфлером»: успешный одиночный бой с почти равным противником – самый верный путь к повышению. Викери молод и горяч – это он командовал шлюпками при захвате «Севра», Коул – сутул и сед. Маунд с «Гарви» и Дункан с «Мотылька» – оба молодые лейтенанты. Фримен с тендера «Моллюск» – смуглый, с черными, как у цыгана, длинными волосами, куда больше похож на контрабандиста, чем на капитана британского военного корабля.
Следующий вопрос задал Дункан:
– Скажите, сэр, нейтральна ли Шведская Померания?
– Уайтхолл был бы рад услышать ответ на ваш вопрос, мистер Дункан, – с улыбкой произнес Хорнблауэр. Ему хотелось выглядеть суровым и недоступным, но с такими милыми юношами трудно все время держаться сухо.
Они заулыбались; со странным щемящим чувством Хорнблауэр осознал, что подчиненные его уже полюбили. Он виновато подумал, что просто они не знают о нем всей правды.
– Еще вопросы, господа? Нет? Тогда вы можете вернуться на свои корабли и занять ночные позиции.
На заре, когда Хорнблауэр вышел на палубу, над морем висела дымка. Западный ветер улегся, холодное течение из Финского залива, где сейчас таяли льды, остужало воздух, влага конденсировалась в облака.
– Видал я туман гуще, но редко, сэр, – проворчал Буш.
Со шканцев была видна фок-мачта, но не бушприт. Ветер дул с севера, очень слабый, «Несравненная» шла на фордевинд, почти не качаясь на гладком море. Тишину нарушало только поскрипывание такелажа и перестук блоков.
– В шесть склянок я приказал бросить глубоководный лот, – доложил Монтгомери. – Девяносто одна сажень. Серая глина.
