привелась к ветру, подставив левую скулу слабым волнам. Солнце приятно пригревало.
– Что с «Вороном»? – воскликнул Буш.
Фор-стеньга шлюпа переломилась у основания, рухнула на свои стаксели и повисла в клубке спутанных парусов.
– Он на мели, сэр, – доложил Херст, глядя в подзорную трубу.
Удар о мель был так силен, что сорвало стеньгу.
– У него осадка на восемь футов меньше, чем у нас, сэр, – сказал Буш, но Хорнблауэр вновь смотрел на «Бланшфлер».
Очевидно, капер сумел войти в фарватер за Хиддензе. На карте здесь стояла единственная отметка глубины: лаконичное «2½». Глубина пятнадцать футов, и батарея в начале длинного полуострова. На горизонте с наветренной стороны показались характерные паруса бомбардирских кечей: Дункан и Маунд, проплутав в тумане, взяли курс на место встречи у мыса Аркона и сейчас, надо думать, заметили «Несравненную».
– Пожалуйста, отправьте шлюпки помочь «Ворону», капитан Буш, – распорядился Хорнблауэр.
– Есть, сэр.
Чтобы поднять баркас и тендер с кильблоков и опустить на воду, нужны сто пар рук. Засвистели дудки, заходила по матросским спинам боцманская трость. Под скрип блоков и шлепанье босых ног тяжелая громада корабля немного накренилась, освобождаясь от веса шлюпок. Хорнблауэр вновь поднес к глазам подзорную трубу.
«Бланшфлер» бросил якорь между Рюгеном и узкой полосой Хиддензе – скорее песчаной косой, чем островом, цепочкой дюн над желтыми мелями. Мачты «Бланшфлера» были по-прежнему видны на фоне глинистых обрывов Рюгена, дюны Хиддензе, протянувшиеся длинным изогнутым молом, скрывали только корпус. С одного конца Хиддензе вход на необычный рейд защищала батарея – Хорнблауэр видел силуэты пушек, черные на фоне заросших травой амбразур, – с другого бурун указывал на мели, непроходимые даже для корабельного баркаса. Эскадра не дала каперу укрыться в Штральзунде, но, судя по всему, здесь он в такой же безопасности. Чтобы его захватить, придется грести на шлюпках по мелководью, потом – через узкий фарватер под пушками, а затем выводить приз под теми же пушками между незнакомыми мелями. Перспектива не слишком заманчивая. Можно высадить морских пехотинцев на Хиддензе и попытаться взять батарею, но на внезапность рассчитывать не приходится, а значит, неизбежны огромные потери. К тому же гарнизон на батарее шведский, а Швецию лучше не злить. Сейчас она только номинальный противник, но это хрупкое равновесие так легко нарушить. Хорнблауэр помнил пункты инструкций, где его предостерегали именно от таких опрометчивых шагов.
Словно в ответ на его мысли сигнальный мичман откозырял и доложил:
– Сигналы с «Лотоса», сэр.
Хорнблауэр прочел сообщение, в спешке накорябанное мелом на грифельной доске: «От Штральзунда приближаются парламентерские флаги. Позволил им пройти».
– Подтвердите, – сказал Хорнблауэр.
Что за чертовщина? Один парламентерский флаг – это понятно, но Викери сообщил по меньшей мере о двух. Хорнблауэр навел подзорную трубу
