ей гибнущей помочь,
Он не знает почему-то.
Как тут не припомнить плута?
* * *
Многие и впрямь воруют
Алчно в наши времена,
Безнаказанно жируют,
Не насытившись сполна.
А богема веселится!
В телевизорах их лица
С ясным взглядом, без стыда,
Столько видим, что присниться
Могут даже иногда.
Разве ж это ерунда,
Что «элита» из столицы
Покатила за границу,
Не на отдых – навсегда?
Вдуматься, так то беда!
* * *
А балы, что столь охотно
Раздобревший новый класс,
Не найдя деньгам работы,
Спрятавшись от лишних глаз
Любопытных ротозеев,
Стал устраивать в музеях,
Всё ж походят не на бал.
Приглашают олигархов,
И «богемных патриархов»,
Кто б из них не танцевал,
Все в движеньях угловаты,
Думают, куда ступить,
Руки держат как лопаты –
Им привычней есть, да пить.
* * *
Знать, не в той уже одежде
Представление гостей,
И не в форме той, что прежде,
Обозрение идей.
Заслужил и ждёт поклона
Лишь незримый дух салона.
* * *
Глава II. Обаяние фраз и слов.
* * *
У историка Мальцова
В сентябре собрались снова
Два десятка человек,
В основном его коллег.
Надо полагать, не сдуру
Пригласил он профессуру –
Назревал большой успех,
Стульев не нашлось для всех!
Повод был: приехал в Питер
Молодой профессор Диттер,
Его новый компаньон,
Археолог. Немец он.
Европеец. Так точнее,
И на чей-то слух мощнее.
* * *
Там идет объединенье
Стран, людей сближенье,
Ликвидация границ,
Иммиграции движенье,
Усредненье разных лиц.
Швед с голландкой, чех с испанкой
А датчанин с итальянкой
Вскорь детей произведут.
Может дух национальный
В будущем у них сочтут
Местным и провинциальным,
Коль различия сотрут?
Мне же слово «европеец»
По значенью, что «индеец».
* * *
В «нулевые» жизнь науки
Здесь, в России, умерла,
И учёных на поруки
Заграница вдруг взяла.
Институты обнищали,
