перед тем, как обрушиться на голову и похоронить под собой. «Интересно, – подумала Антия, – у него сейчас так же ноет в груди, как у меня?» Он попытался подняться; Антия поддержала его, и когда ледяные складки плаща скользнули по ее пальцам, ей вдруг стало очень легко. Ее будто бы отпустило, и на смену вязкой покорности зайца перед хищником пришла свобода – воздушная, искрящаяся, словно южное шипучее в хрустальном бокале.
Они справятся. Что бы ни случилось в Ашх-Анорне, они сумеют все изменить.
– Как ты сюда попал? – спросила Антия. Ардион устало провел ладонями по лицу, словно пытался стереть остатки пыльного сна.
– Отец замуровал меня здесь до скончания времен, – ответил он. – Я не оправдал его высокого доверия. – Ардион обернулся к своей неожиданной спасительнице, смерил ее оценивающим веселым взглядом, в котором больше не было подавляющей властности, и добавил: – Судя по тому, что ты здесь, а я проснулся, конец света уже наступил.
Она коротко рассказала ему о том, что вчера случилось в ее мире. Ардион слушал, хмурился, а когда рассказ подошел к концу, расстегнул серебряную фибулу, которая удерживала плащ у горла, и набросил его на плечи Антии.
– Там не слишком-то тепло, полагаю, – произнес Ардион. – Ладно, пойдем посмотрим, что случилось снаружи, раз уж ты здесь.
Он спрыгнул с постамента и быстрым упругим шагом двинулся к одной из стен – Антия невольно подумала, что он соскучился по делам, и напомнила себе, что не стоит обольщаться. Тот Ардион, которого она успела узнать, всегда был жесток и безжалостен, и было бы слишком наивно предполагать, что он успел измениться, проведя два года погребенным заживо. Когда они приблизились к стене, Антия увидела снег – ровную белую гладь, похожую на нетронутый лист бумаги. Ардион дотронулся до прозрачной стены, и от его пальцев стал разливаться тихий синий свет.
– Встань у меня за спиной, – дружелюбно посоветовал он. – Чтобы не задело.
Он попробовал оживить то золото, которое наполняло его душу – выпустить, развеять мрак, расколоть пирамиду и освободиться. Антия послушно встала там, где было велено. Ардион подумал, что когда-то она была упрямой девчонкой.
На губах все еще чувствовалась яблочная нотка ее поцелуя. Ардион усмехнулся: смелая девочка. Не каждая осмелится поцеловать мертвеца даже ради великой цели.
А она вот осмелилась. Она всегда была такой – ничего не боялась и шла вперед.
Золотой туман заструился вокруг пальцев и иссяк. В груди сразу же проснулся звон – что-то невидимое дергалось там, пыталось отдавать невнятные приказы и, покосившись в сторону Антии, Ардион понял, что она сейчас испытывает похожие чувства. Ей было не по себе – не от страха перед мертвецами, пирамидами и ледяной пустыней, а от чего-то внутреннего, давящего. Ей было жутко смотреть по сторонам, но по-настоящему она боялась не того, что ее окружало, а чего-то прораставшего из глубины души.
И все-таки
