Даренки.
Интересно, как сложилась жизнь недомерка? Такие обуреваемые манией величия обрубыши либо становятся наполеонами, либо околевают в тюрьме. Есть и иные варианты. Например, смерть от ножа поддатого корефана или от пули конкурента. Заурядное обывательское существование не для них…
Топот босых ног. Надо мной, еле различимая во мраке, склоняется черная массивная фигура, кажущаяся огромной.
– Финик, ты чего? Придушить меня собрался? Действуй. Только спасибо скажу.
– Ну вот, – притворно обижается Финик. – Я к нему со всей душой, а он, свинья неблагодарная… Да, о чем это я?.. А. Лежал я сейчас. Сна ни в одном глазу. Ну и подумал: а ведь тебе, пожалуй, следует заняться убийством Веры. Рассуди. Она тебе не совсем чужая… Але, ты не еще уснул?.. И еще. Обычно меня интуиция редко подводит. А сейчас она даже не подсказывает – криком кричит: жалеть будешь, если откажешься… Не желаешь отвечать?.. Ну еще раз спокойной ночи. И поразмышляй над моими словами. Поверь кандидату физ. – мат. наук Финику, новая жизненная фаза постучалась в твою дверь…
Утром насыпаю кормежку коту Корольку. Тот вальяжно, точно играя в рекламном ролике, подваливает на мягких лапках к мисочке и принимается брезгливо хрустеть.
– Ну? – нетерпеливо спрашивает Финик. Он околачивается рядом, делая вид, что его интересует вид завтракающей животинки. – Чего решил?
Смотрим на кота, который лениво поедает свою жратву, не обращая на нас никакого внимания.
– Пожалуй, – говорю я, – надо бороду сбрить. Зарос совсем, опаршивел. Пора принимать цивильный вид.
– А вот это славненько, – поощряет меня бородатый Финик. – Побегай. Пообщайся с людишками. Разомни извилины. Это как раз для тебя. Я всегда утверждал, что труд очеловечивает. Особенно – умственный. Слегка напряги мозги – и ты уже наполовину гомо… и даже почти сапиенс.
– Поэтому ты с таким удовольствием бездельничаешь.
– Обо мне разговор особый, – возражает Финик и берется за гитару. – Я – индивидуалист и поступаю так, как желает мое своенравное эго. И, следует заметить, своими поступками доволен. В жизни мне комфортно. А душевный комфорт – первейшая составляющая существования мыслящего индивида… Ферштейн?..
Автор
Моросит ледяной дождь. Забившись в уголок остановочного комплекса, под полупрозрачную выгнутую крышу, она разговаривает по сотовому.
Ей немного за двадцать. Невысокая, в темно-синей куртке. На крепких, чуть коротковатых ногах черные леггинсы и коричневые полусапожки. Лицо пухлое, с настороженными и недобрыми глазами.
Она сбросила мокрый блестящий капюшон; апельсинного цвета волосы, схваченные сзади резинкой, горят в скупом свете серого дня.
– Жорик, привет! Помнишь меня?.. Можно у тебя перекантоваться? Как тогда, помнишь, ага?.. Только без извращений… Мужчина, вы за кого меня принимаете? Я порядочная женщина. Просто поссорилась с мужем. Он меня обидел… Да, снова обидел. Он крутой бизнесмен. Стоит мне одно словечко сказать, кого
