style="font-size:15px;"> – Посылая меня в отрезанные от цивилизации земли, кишащие тварями?
– С чего ты взяла? – он мотает головой. – С момента возведения стены прошло лет сто, а значит, моровы, оставшиеся там, вымерли.
– Правда?
– Всех людей эвакуировали за стену, скот выгнали. Запасы крови у моровов истощились лет восемьдесят назад. Так что тебе не о чем переживать.
Его слова меня немного успокаивают, но лишь слегка. Почему-то мне слабо верится, что эта затея такая уж безопасная.
– Все настолько серьезно? – решаю изменить тему. – Я про вашу болезнь.
– Ты даже не представляешь.
– Но ведь есть и положительные стороны. Тебе больше семидесяти, а ты выглядишь лет на двадцать. Многие люди мечтают о таком.
– И, как и любой сказке, за дар приходится платить.
– Ты о чем? Разве делать инъекции так сложно?
– Сильвер, все не так просто. Приступы не просто проходят, они убивают, а если не убивают, то изнуряют. Кислородное голодание может лишить тебя рассудка, даже если ты выживешь. Нам приходится постоянно носить с собой пробирки. Не взял шприц – считай, ты труп. Некоторым нужна инъекция каждые два часа. Два часа, понимаешь? Эти люди, – его рука обводит стены здания, – никогда не покидали поместья, боясь, что не успеют сделать инъекцию. И то, что они проживут на пятьдесят лет больше, ничего не даст, ведь они никогда отсюда не выйдут.
Как несправедливо. Если верить его словам, эти люди вынуждены страдать, и все из-за моровов. Они испортили их жизнь, испортили мою. Как же Эми? Неужели она останется монстром до конца жизни? Нет, она это не заслужила. Должен быть способ вернуть ее, если она еще не лишилась рассудка.
– Что такое?
Он останавливается. Наверное, у меня ужасная гримаса на лице, раз он смотрит на меня как на раненого котенка.
– Волнуюсь за сестру. Боюсь, что не успею ей помочь. Думаешь, она уже…
– Вполне, но есть шанс, что обращение не завершено.
– Как это вообще происходит? Разве можно просто изменить сущность человека?
– Никто не говорит, что это просто, но возможно. Понимаешь, кровь моровов как яд. Она изменяет человеческое ДНК. Организм начинает бороться с момента ее введения, но если он слаб, человек превращается быстрее. Фактически его клетки отмирают, а их место занимают клетки моровов. То есть человек как бы жив, но на клеточном уровне мертв.
Может, поэтому медики предположили, что дядя Ник был мертв целую неделю? Потому что его клетки отмерли в результате действия крови моровов?
– Извини, но мне сложно в это поверить.
– Я знаю, что в глубине души ты не веришь ни единому слову. Но перед тем, как ты пошлешь все подальше, хочу тебе кое-что показать.
– Что это?
Конверт, пожелтевший. Бумага явно долго хранилась.
– Открой.
Достаю выцветший лист, свернутый пополам.
