именно так. И не иначе. «Сердца, которые выжили в холод», так я называю людей, которые, как и я по какой-то причине еще находятся на земле.
Джек тоже схватился за стакан с водой. Он понял, что я хочу узнать продолжение истории.
Скрестив руки на груди, я подождал, пока кадык Джека остановится, и он вернет пустой стакан на место. План Джека был прост. Поглощая воду мелкими глотками, он сопоставлял разницу: рассказать самому или я все равно детали узнаю от соседа. Вот только, он не догадался, что никто их ссору не слышал. Я выдумал соседа. Хотя, правильно сказать: я слышал остатки адреналиновой схватки, на фланелевой рубашке. Именно этот запах навел меня на ход мыслей. И сопоставив то, что Николаус ничего странного не заметил в номере братьев. Я решил, что они продолжили толкаться в одной из комнат. И кто-то из братьев не выдержал. По логике вещей, это должен быть Каин, потому как Авель представляется в Библии положительным образом. Поэтому Николаус и вызвал меня. На месте преступления, кроме предчувствия и запаха ничего нет.
– Саша, девушка Космоса? – я решил помочь Джеку продолжить историю.
– Да, – глаза Джека стали мокрыми. Он попытался улыбнуться, но улыбка съехала с его лица. Он выпрямился. И почесал подбородок.
Я назвал имя обожаемого образа Джека вслух. Николаус сказал, что дело связано с именами. Не знаю, что он конкретно имел в виду. Но когда я слышу, что завтра в мой отдел придет новая секретарша по имени Мира, сердце перестает качать кровь. В глазах начинает сереть. Я путаюсь в словах, пытаясь сморгнуть накатившие слезы.
Или меня кто-то из старых подруг окликнет: Януш! Земля снова начинает кружиться, и я теряю под ногами пол. Я особый человек в отделе. Выживший на фронте любви солдат. Оглушенный предательством мальчишка, который способен унюхать запах лжи. У лжи нет запаха, но есть остатки видимой борьбы. Ложь, как ртуть закатывается в каждый уголок, пропитывая одежду и окружающий воздух. Единственная возможность скрыть ложь – сжечь все, что присутствовало при этом. А Джек накинул рубашку брата и явился добровольно в участок.
Джек начал рассказывать о Саше. Он говорил о ней, потому что, ему было приятно. Описывать, говорить о любимом человеке – равносильно прикосновению. Если же конечно эти прикосновения доставляют удовольствие, а не обжигают, как в моем случае. Хотя видно по глазам Джека, что в его истории рассказа присутствует боль. Впрочем, это очевидно. Ведь она была девушкой его брата. Но загвоздка в том, что Джек так думал лишь отчасти.
Как-то раз Джек гулял по пляжу и познакомился с русской девушкой, недалеко от места, где он любил заниматься виндсерфингом. Она работала экскурсоводом. Они начали разговор случайно, даже не представляясь друг другу. Речь текла так легко, что у Джека сразу же создалось впечатление, что это его девушка. И уже очень давно. Просто Джек позабыл об этом.
Так они проболтали до самого вечера. А к утру, Джек понял, что влюбился. Он резко встал с постели и начал искать номер в контактах. Проходя в ванную комнату Космос,
