или входящего в них взгляда, восприятия читателя. Поэзия обогащает органы чувств человека, многократно усиливает дремлющие в человеке возможности для обретения нового, высшего по сравнению с человеческим, уровня существования.
Поэзия не нужна абсолютному большинству «земноводных» людей, не потому что они так уж не знакомы с нею или отрицают её, категорически и бесповоротно, а поскольку в них не накоплена, не сложилась, по судьбе и обстоятельствам жизни, – тоска или жажда бытия на иных условиях, в них слишком мизерна поэзия жизни, то есть способность к зачарованности, и не самой даже «красивостью», красотою чего-либо, а неоглядностью и необъятностью мира, еле угадывающейся за расхожим понятием красоты. Поэзия необходима только людям увлечённым небом не над головою, морем над небом или морем неба, поэзия жизненно необходима только людям увлечённым возможностью речи о несказанном и невыразимом, возможностью речи, которую создают исключительно поэты, а не всевозможные стишочники или люди со стишками, хорошими или плохими.
Поэзия – это речевая попытка озвучить голос или зов, или облик всегда неведомого, всегда ускользающего и такого со-природного душе человеческой мироздания, мироздания ввысь и вдаль! Поэзия существует исключительно для людей увлекающейся грандиозностью речи самого мироздания, а не потоком рифмованных сведений о мироздании, который формируют, например, хорошие стишки.
Поэзия, в отличие от хороших стишков, не помогает человеку жить обыкновенную человеческую жизнь, но помогает сменить её на земное небожительство. Поэзия смело уступает хорошим стишкам пальму первенства во всех прикладных к жизни ипостасях. Хорошими стишками уложен прочный, асфальтированный, железобетонный путь тех, кто идёт только вперёд, кто идёт по делам, кто идёт, глядя под ноги, чтобы, не дай бог не споткнуться, не потерять ясность мышления и функциональность в освоении жизни. Хорошие стишки – привал для «идущих под ноги бытия». Поэзия не раскрашивает действительность, но преобразует действительность в достоверность. Поэзия не совершенствует привычную человеку данность, но выводит сознание человека на такой уровень охвата мироздания, на котором «данность» становится гибкой, условной, лёгкой в изменчивости, но и весомой в своей лёгкости. Гражданин поэзии воспринимает мироздание, как бы растворяясь в нём, теряя свою личную точку после слова «действительность», теряя свою точку зрения, точку наблюдения со стороны, меняя местами видящего и видимое.
Давайте, прогуляемся по кромке бездны нескольких стихотворений Пастернака, постараемся озвучить первичное впечатление от прочитанного. Обменяемся (мысленно) возникшими эмоциями, ощущениями:
Как у них
«Лицо лазури пышет над лицом
Недышащей любимицы реки.
Подымется, шелохнется ли сом —
