и пил. Но их вроде южнее… В Ростовской области…
– Это сейчас. А прежде виноградарством занимались вплоть до Воронежа.
– Прежде – это когда? При царе, до революции?
– Начали до, закончили после нэпа. Виноград капризная культура, любовь требует к себе, а не колхоза.
– Что ж, и климат тогда теплее бы, при нэпе?
– Климат как климат. Работали справнее. А знаете, еще в оны годы, при крепостном праве, в парках тутошних помещиков пальмы росли, лимоны и абрикосы. Всяк перед соседом похвастаться хотел. Выйдут, значит, в парк при усадьбе чай пить – и под банан какой-нибудь усядутся.
– Неужели? – попался мне краснобай нынче.
– Совершенная правда. А секрет был в трудолюбии, ну, и дешевизне крестьянского труда. Для пальмы на холодное время сооружали теплицу, а летом разбирали, и получалось, будто растет сама собой. Груши свои ели, персики, мандарины. Розы круглый год на столе стояли. Многое умели в старину, многое. Что здесь, на Соловках, на севере сады цвели.
– И вы надеетесь возродить, так сказать, славу наших садов?
– Славу, не славу, а сделать кое-что можно. Районировать сорта, вспомнить старые приемы. Я ведь сам из деревни, и сельскохозяйственный кончал. Потом, правда, все в городе работал, но помню, помню землю… Тут начать только надо, втянуться, а природа свое скажет, отблагодарит…
Далее он весь остаток пути посвящал меня в планов своих громадье, но совета не спрашивал. И хорошо делал. Участок действительно оказался в славном месте, будь он хотя бы гектаров десять, можно бы затеваться, а … Не мое это дело.
Разгрузив Чуню, мы с дачником распрощались. У того как раз начинался отпуск, и обещал он быть незабываемым. Пожелав ему успехов в основании родового гнезда, я посмотрел по карте. Шаршки были в двадцати верстах, не совсем по пути, но и крюк невелик. Время непозднее, почему не навестить родственника. Заодно и дяде Ивану весточку будет приятно получить.
Нашлась деревенька не сразу, но я не спешил – ехать вот так, без дела, безвыгодно – это и есть мой отдых. Я искупался в речке, неглубокой, но чистой, обсох, и лишь затем направил колеса к лагерю практикантов. Да, к сожалению, к лагерю. Появился, появился мусор, пусть и не битое стекло.
Мне повезло, дневалил Петька.
– Где остальной народ?
– На участке. Я пораньше ушел, ужин сготовить.
– Допоздна работаете, – было шесть вечера. Впрочем, дни теперь длинные.
– Пока погода стоит, – Петька высыпал в котел над костром пачку риса «Анкл Бен». Судя по мусору, питались они именно полуфабрикатами.
– Ну, и как тебе здесь?
– Да ничего, – неопределенно ответил Петька.
– Что, тяжела наука на практике?
– Нет, сносно, – но энтузиазма я не расслышал.
– Какие-нибудь проблемы?
Он длинной поварешкой размешивал
