что был и еще один, кто попытался протянуть руки к этой «прелести», Муратов его посадил.
– Ага…
– Ага.
– Обижал её?
– Не думаю. В общем, «чёрная вдова»!
Разглядываю грустную хмурую Настю…
– Хм… рьяный какой подполковник!
– Такая вот любовь! Смогли бы Вы ради любви, Сергей Алексеевич, человека невиновного посадить?
– Устранить соперника? Боюсь, что самолюбие бы не позволило идти таким путём. Но, вот если бы женщину мою обидели, там бы рука вряд ли дрогнула. Дело мне это завтра достань. Может, ни за что мужик-то сидит.
– «Может»?… – цинично смеётся Татьяна.
– Не уважаешь свое начальство?
– А за что его уважать? Здесь, Сергей Алексеевич, у нас не Москва. Концов и правды не найти. Но лучше быть внутри системы, чем под ней.
– Это правильно… Но и у нас, в Москве, непросто. Власть – она такая. Сложно не опаскудиться.
– Но Вы же смогли.
– Функцию лести выключи, капитан. Не выношу.
– Есть, – опускает взгляд с ухмылкой.
Музыка сменяется на другую, мы садимся за стол. О вине, о коньяках, о машинах… Дамы скучают. Настя незаметно перелистывает пальчиком по экрану телефона, стараясь не участвовать в разговоре. Допиваю очередной бокал. Огни становятся ярче, голоса неразборчивее… Надо тормозить.
– Могу я Вашу невесту пригласить на танец, Глеб Евгеньевич. Вздрогнув, Настя выпрямляется, со едва скрываемым ужасом глядя на меня.
– Извините, Сергей Алексеевич, – желваки на его лице напрягаются. – Настя не танцует.
– В самом деле? Никогда бы не подумал, что такая девушка и не танцует.
– Дело в том, что не танцую я. А значит, и моя будущая жена тоже.
Ммм… Демонстрация чувства собственности и власти над женщиной. Хм… да ты тоже в дрова, подполковник.
– Понял.
– Не обижайтесь… Это Кавказ. У нас такие правила. Светские нормы – это не про нас!
– Какие могут быть обиды?
– Глеб… – сжимает его пальцы Настя.
Он разворачивается к ней. Поправляет на плече жемчужную нить, касаясь её кожи. Его кисть с сухощавыми длинными пальцами напоминает мне большого мерзкого паука. И Настя чуть заметно пытается отвести плечо! Я едва сдерживаю оскал. Губы дергаются.
– … У меня смена, Глеб. Надо ехать.
– Конечно, дорогая. Мы с Сергеем Алексеевичем покурим, и сразу после – поедем.
Выходим с ним на крыльцо.
– Сергей Алексеевич, а что у нас там за проблема с Гузовым?
– Есть проблема…
– Он хороший опер. Мой человек. Не топи…
– Служба, Глеб Евгеньевич. Я себе не хозяин.
– Расстройство одно… – улыбается он сдержанно. – Я же работу, не меньше, чем невесту люблю. Готов многое сделать… для её благополучия. Вот ты мне опера дрочишь, а у него дела стоят. Ты скажи, майор, что нужно, чтобы это дело замять.
– Так…
