сказал один из дружинников именем Савва, винясь за всю младшую дружину:
– Грех попутал, боярин.
– А коль прознает великий князь о ваших тайных умыслах, – гнул своё боярин Блуд, – быть вам битыми от рук его.
– Не губи, боярин, – взмолился Лют, у которого на попечении были престарелые отец, да мать, да куча сопливых ребятишек, а жена была взята в полон ещё три лета назад половцами.
И сменил тогда боярин Блуд свой гнев на милость, сказав:
– Не видели мои очи ваших гнусных поступков… Не слышали мои уши ваших дерзких речей… Только и вы служите мне впредь не на живот, а на смерть…
– Быть тому, – решили дружинники, в одночасье угодив в зависимость к хитрому и коварному боярину.
– А уж я вас не обижу, – пообещал боярин Блуд, умело скрывая за бесстрастным выражением лица своё удовлетворение.
– Уж не обидь, – загалдели дружинники, – благодетель ты наш.
И боярин снизошёл до того, что поделился соображениями по поводу плаща, тем самым как бы подчёркивая своё особое расположение к ним:
– Наследник балует… В княжеские одежды рядится от недостатка ума… Видно, власть будущую примеряет на себя… Мал, да скор… – и он так взмордовал коня, что тот от боли, которую причинили ему металлические удила, аж присел на задние ноги. Потом боярин зло огрел его плёткой, и конь, сиганув с места по-заячьи, понёсся с развевающейся гривой к городищу.
– Что это сопляк о себе возомнил! – выкрикивал на ходу боярин, не переставая безжалостно нахлёстывать коня.
А плётка у него была не простая: в охвостье были предусмотрительно вплетены железные окатыши для устрашения холопов, которым часто доставалось, будто бы за их нерадивость… Понятное дело: когда человек бесправен, о нём можно выдумать всё, что угодно. Видно, мало было боярину Блуду того, что ребёнок, родившийся от холопки, также был холопом. Холопами становились и не выполнившие обязательства закупы (разорившиеся свободные земледельцы, пошедшие в долговую кабалу за ссуду), и рядовичи (люди, которые заключили договор (ряд), согласившись жить и работать у господина на определённых условиях). Единственным благом для закупа и рядовича было то, что зависимое положение не передавалось по наследству и не распространялось на членов их семей.
С криками и свистами дружинники поскакали за своим благодетелем.
Услышав за спиной шум, Витька быстро оглянулся.
– Кто-то скачет, – сказал он с тревогой.
Лучезар развернул коня, который потихоньку двигался в сторону городища, щипля луговую сочную траву, и вгляделся в приближающихся всадников:
– Это дядя.
– Я так и знал! – воскликнул с досадой Витька.
Скоро стало возможным разглядеть дядино лицо, угрюмое выражение которого не предвещало ничего хорошего.
Только Витька успел спрятаться за спиной Лучезара, втянув голову в плечи, как разъярённый дядя начал орать, ничуть не
