на спину, он пошёл к реке, ступил на лёд и, минуя проталины, подался к берегу. Трудно дался ему подъём по крутому берегу. Но вот и пекарня. В окне он увидел кулак. «Это понарошку, – подумал Сашка, – я же молодец: принёс дров». Он вошёл в избу.
– Вот и я – на зиму дровец заготовил! – громко проговорил он.
Посредине комнаты, подперев бока руками, стояла Полина.
– Явился, паразит! – зашумела она.
Малому стало обидно, что тётя Поля кричит. Он брови нахмурил, зашмыгал носом и, со слёзками на глазах, проговорил:
– Я за дровами ходил, а ты ругаешься.
– Тебя не ругать, тебя убить мало! – продолжала кричать Полина, расстёгивая пуговицы на фуфайке мальчика.
Повесив на гвоздик фуфайку, она выскочила в сени, чтоб выкинуть его прутики.
– А где топор? – раздался крик. В горле у Сашки пересохло: он вспомнил, что забыл его за рекой.
Полина влетела в избу:
– Убью, змеёныш: последний топор утащил! – закричала она и шлёпнула Сашку по спине:
– Замолчи, а то ещё получишь!
Малыш с трудом сдержал плач, робко поглядывая на тётку, и стал стаскивать с ноги ботинок. Длинный Зинкин чулок слез у него с ноги, потому что не оказалось резинки. Полина посмотрела на это и снова подпёрла бока руками.
– И резинки посеял, вот паршивец… Навязался, завтра же к бабке отведу!
Послышался за дверью шум, вошла Зина.
– Явился! – отдышавшись, она обняла Сашку.
На щеках малыша блестели слёзы; он прижался к сестре, его тельце вздрагивало. Зина осуждающе глянула на мать, которая повязывала платок перед зеркалом.
– Он не сделал ничего худого, за что ты его? – возмущённо обронила Зина.
– Не сделал? – в свою очередь возмутилась Полина. – Топор посеял, резинки посеял, сам мог утонуть! – стала она загибать пальцы.
– Топор я принесла.
Малыш перестал хныкать и, покосившись на тётку, протянул:
– Топор нашли, резинки найдём, а ты ругаешься, – сказал он, уткнувшись сестре в коленки.
– Не плачь, Сашенька, и охота тебе плакать? – проговорила Зина, когда Полина удалилась.
– Ты не знаешь, почему я плачу, – ответил малыш, вытирая грязной ладонью щёки. – Она отведёт меня домой…
– Не отведёт: у неё недостача, ей не до тебя, – серьёзно, как взрослому, объяснила Зина. Малыш понимающе мотнул головой.
Полина Семёновна проторговалась.
«Столько лет в торговле, – толковали местные бабы, – а так и не научилась торговать. – Где это видано, чтобы продавец без хлеба остался?»
– Без хлеба осталась, – пожаловалась Полина старухе, – за месяц карточки отдала.
– Что ж так плохо торговала, Полина Семёновна? – подзадорила её бабушка, принимая с весов свежевыпеченный хлеб.
– Так вот не могу по-другому, – ответила Полина. – Если
