так и посыпались из зелёных глаз Ира, – а если ты не веришь в это, я тебе это покажу!
– Покажешь?
– А вот на море поедем и покажу!
– А… море…
– Ты что забыла, глупенькая? – по-детски рассмеялась Ира, от чего её пухленькие щечки стали ещё больше.
Эльвира изумилась про себя: как только что Ира, сверкающая пронизывающими насквозь глазами, могла вновь вернуть себе дружелюбие и бойкую весёлость? Она как будто видела людей насквозь, но после вновь превращалась в розовощёкую хохотушку.
Эля вспомнила, что 3 года назад она так же звонко смеялась, громко и задорно разговаривала со всеми, улыбаясь такими же розовыми щечками. Теперь щеки её впали, лицо вытянулось, глаза не горели, как теперь горят у Иры. Она захотела поглядеть на себя ту, что была, кажется так давно, а может быть вообще во сне. Вдруг она захотела посмотреть на то, что Ира сможет ей показать. Удивившись своей последней мысли, она торжественно произнесла:
– Как я могла забыть?! Конечно, мы едем на море!
***
Сдав все недоделанные работы, сообщив маме о том, что её отпустили из института ровно на 2 недели, Ира, удобно усевшись в кресло в зоне ожидания аэропорта, придерживая рукой зелёненький чемоданчик, ждала Эльвиру, которая ушла за кофе к кофейному аппарату. Она была в предвкушении чего-тот нового, неведомого ей доселе, представляла, как будет купаться в тёплом, почти горячем море, а потом попробует его на вкус, ведь она не могла понять, как это вода может быть солёной. Завидев издалека красный платок, Ира вспомнила все те слова, которые говорила ей, в чём она была уверена, теперь уже подруга, аккуратно несущая два стаканчика, и твёрдо пообещала себе, что Эля, с помощью неё, конечно, вернёт себе ту весёлость и жизнерадостность, которая на миг промелькнула у неё в глазах ещё тогда, у подъезда.
– Бери скорей, горячо, – сказала Эльвира, протягивая стаканчик, и, усаживаясь рядом с Ирой, начала трясти обожжёнными пальцами.
– Вкусненько! Ты рада, что море увидишь?
– Там ещё и горы, я больше на горы хочу посмотреть…
– Ох, как не терпится увидеть, – пропела рыженькая Ира. – Нет, ну ты скажи, ты же не ответила, ты рада, что мы едем?
– Ну, конечно, рада…
Ире показалось, что подруга не очень-то весела, чтобы это исправить, она внезапно начала петь, да так громко, что, сидевшая к ним спиной пожилая пара невольно оглянулась:
– А-а крокодилы, бегемоты, а-а обезьяны, кашалоты, а-а и зелёный попугай! А-а и зелёный попугай!
– Ты чего это? – встревоженно, но с улыбкой проговорила Эля, – люди же смотрят!
– А пусть смотрят, я для них пою! Если долго-долго-долго…
Теперь Эля улыбалась широко, дивясь своей новой подругой с чистой и невинной душой.
– Если долго по тропинке, если долго по дорожке, топать ехать и бежа-ать… – запела вместе с Ирой Эля, рассмеялась, на что Ира рассмеялась ещё громче,
