Сумрачной котловины.
С Лёнькиных слов был составлен перечень обитателей Сумрачной Котловины с детальным описанием их внешности и поведенческих особенностей, проявившихся в разгоревшемся между ними споре о выборе казни для их несчастного пленника. Правда, с Лёнькой пришлось помучиться: его свободный рассказ значительно отличался от того, что удавалось вытянуть из него через введение его в гипносон. Да и полиграф зашкаливал, когда Лёнька слишком увлекался описаниями внешности и поведенческих особенностей обитателей Сумрачной Котловины.
Во власти старой колдуньи
Все истины, доступные человеческому уму, верны только лишь в своём родном пространстве, а за его пределами они утрачивают свой смысл. И если изменяется само пространство, то изменяются, вплоть до полного обнуления, и силы тех истин, которые его наполняли.
Не случайно английским учёным-агностиком XIX века Томасом Генри Гексли была выявлена закономерность, согласно которой всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.
Иные объясняют это тем, что расширяются горизонты науки, но эзотерики знают: объясняется это тем, что изменилось пространство, породившее в прежнем своём состоянии эти «устаревшие» истины.
Есть среди эзотериков и те, кто владеет секретами изменения определённых характеристик пространства в нужном им месте для получения задуманного ими результата.
И тогда они начинают вытворять такие чудеса…
Местный житель указал дорогу к старой ведьме, как показалось Игнату, с типичной деревенской бестолковостью:
– Под сосной.
Уточнить Игнату не удалось: «абориген», буркнув те странные два слова, отмахнулся от Игната, как от чёрта, и поспешил прочь.
Игнат побрёл по единственной в этой деревне улице, надеясь получить от кого-нибудь более внятный ответ, но улица была безлюдна. Только собаки сердито облаивали его, когда он проходил мимо охраняемых ими дворов, да куры с показной деловитостью бродили по пустынной проезжей части.
Какая отупляющая скука!
Свежесть деревенского воздуха слегка портили запахи навоза. На тропинке, заменяющей тротуар, то и дело попадались лепёшки коровьих испражнений разной степени свежести, вокруг самых «свежих» плотно роились жирные зелёные мухи.
Начитавшись разных книг по эзотерике, Игнат решил перейти к её освоению. Для начала он решил присмотреться (негласно) к самым примитивным её носителям.
А что может быть примитивнее шаманов и деревенских колдунов?
Шаманы далеко, а деревенские колдуны поблизости, и у Игната перед ними преимущество: он напитался такими теоретическими познаниями, которые и не снились жителям сельской глубинки.
А вот и ещё одна странность деревенского быта: на самом крайнем подворье прямо возле старенькой
