ты, никак, деревенский?
Игнат охотно поддакнул и, чтобы не попасться на вранье, стал засыпать их вопросами о том, какой подход надо иметь к колдунье, как к ней обратиться, как и чем отблагодарить.
«Тётушки-голубушки» вцепились в эту интересную им тему, выказывая в ней наивные, но многочисленные познания, из которых, при отсеве немногих зёрен от воза плевел, можно было извлечь кое-что полезное для выстраивания перспективной стратегии и ловкой тактики для общения с загадочной деревенской колдуньей.
А там и очередь Игната подошла.
Игнат уверенно прошёл от калитки к крыльцу.
«Старенькое крылечко. Не подломится ли оно подо мною?»
Ступеньки крыльца натужно заскрипели под весом Игната, но выдержали.
Дверь в сени заскрипела петлями звонче и пронзительнее, чем ступеньки крыльца. Затем, на свой манер, проскрипели половицы в сенях.
«В этой хате всё подаёт хозяйке сигналы о том, где в какой момент находится посетитель».
Стены в сенях сплошь увешаны пучками пахучих засушенных трав, вязанками репчатого лука и головок чеснока, по подоконникам разложены глиняные блюдца с мухоморами, облепленные дохлыми мухами, розетки с поваренной солью.
«Мощный колдовской арсенал!»
В хате всего одна комната в два окна. Половину пространства комнаты занимает большая русская печь. Перед печью – поленницы дров и печечно-кухонная утварь старинно-былинного образца.
Сама колдунья – полное подобие «квочек-кумушек», но сильно постаревшая и усохшая. Сидит в «красном углу» под иконой Святого Великомученика Георгия Победоносца. Перед иконой, потрескивая, догорает восковая свеча. Руки у колдуньи, тёмные и узловатые, как корни дуба, покоятся на пустой столешнице. Глаза невыразительные, уставшие от предыдущих посетителей (Игнат – последний).
– Доброго Вам здоровья, матушка Агриппина! Дозвольте у Вас узнать, чего мне в судьбе моей опасаться, за что хвататься, на что уповать и надеяться?
Старуха усмехнулась одними только морщинами, её взгляд строго затвердел и вошёл в Игната, как осиновый кол в сердце вурдалака.
– Ты со мной не хитри, как с «тётушками-голубушками». Тёмная ты душа. А разум твой мутный. Не тебе тайными знаниями владеть. Ты с ними и себе, и людям ничего, кроме горя, не принесёшь. Потому они и тайные эти знания, чтобы таким, как ты, не давались. Тебя ведь в школе «козлом» дразнили? Наверно помнишь, за что? Время подошло тебе поумнеть, а ты так козлом и остался.
Так и будь им воистину!
– Как?! – заполошно вскричал Илья. – Да я… Бе-е-е! Бе-е-е!! Бе-бе-е-е!!!
Илья топнул передним копытцем, тряхнул рогами…
– Но-но! Ты у меня не балуй! Знай теперь своё место, – по-хозяйски деловито проговорила колдунья, обвязала козлиную шею верёвкой и волоком, выдворив упирающуюся скотину из хаты, втащила её в хлев.
Место
