style="font-size:15px;"> Кухня была оборудована новой итальянской мебелью со встроенной техникой. Этот дачный поселок появился всего лишь несколько лет назад. И дом сдали всего лишь месяц назад, подписав договор аренды с фирмой, занимающейся ландшафтным дизайном. Предоплата была произведена за год вперед.
Гейтлер сидел за столом и сосредоточенно жевал холодные котлеты, когда на кухню вошел Дзевоньский.
– Хорошая еда, – одобрил Гейтлер. – Не понимаю, почему она вам не нравится. Я думал, у всех славян одинаковый вкус. Вам должно нравиться.
– Вы еще и расист? – беззлобно заметил Дзевоньский, усаживаясь напротив. – Не любите славян?
– Только в этом меня еще не обвиняли, – сообщил Гейтлер. – Я, между прочим, вступил в партию в девятнадцать лет. И не выходил из нее до самого последнего момента, пока мне не пришлось бежать из страны. А насчет расизма, это правда. Я вас не люблю, герр Дзевоньский, но не как представителя славянской нации, а как конкретного типа, который нанял меня на работу, угрожает семье моей дочери и следит за каждым моим шагом.
– Обмен любезностями закончен, – отмахнулся Дзевоньский. – Я все равно заказываю себе еду из города. У меня к вам есть один конкретный вопрос. Зачем вам нужны были деньги, если вы их не трогаете? Чемоданчик с деньгами стоит в вашей спальной комнате.
– А вы что, каждое утро их пересчитываете? – огрызнулся Гейтлер. Затем подошел к холодильнику и открыл дверцу. – Кажется, у нас закончилось пиво, – объявил он и выразительно посмотрел на Дзевоньского.
– А сосиски с капустой не хотите? – разозлился Дзевоньский. – Я сейчас позвоню, и нам принесут ящик пива. У наших охранников холодильник гораздо больше этого. Там две морозильные камеры. – Он достал телефон и набрал номер. Попросил одного из охранников войти в дом и принести пива. Затем убрал телефон и сообщил: – Сейчас принесут. Но вы не ответили мне насчет денег. Или вы нарочно спросили о пиве, чтобы уйти от ответа?
– Ваша подозрительность делает вас похожим на параноика, – пробормотал Гейтлер. – Я не трогал деньги потому, что мне они пока не нужны. Я просил эти деньги не для себя. Они необходимы мне для конкретной операции. И давайте на этом закончим. Больше не спрашивайте меня об этих деньгах. Когда будет нужно, они исчезнут из дома.
– Предположим. Но вы здесь уже целую неделю. И пока я не слышал от вас конкретных предложений. Кроме массы газет и журналов, которые вы ежедневно привозите, никаких других изменений я пока не заметил. Или я ошибаюсь?
– Неделя слишком короткий срок, герр Дзевоньский. Если хотите, давайте перейдем на польский, чтобы я мог называть вас паном. У меня пока нет никаких идей. Все слишком неопределенно.
– Семь дней, – напомнил Дзевоньский, – сто шестьдесят восемь часов. И вы ничего не можете нам предложить?
– Не могу. И не делайте удивленного лица, Дзевоньский. Такие операции готовятся по несколько месяцев.
Раздался звонок.
