Щурилась иногда от яркого света, но продолжала глядеть вдаль. Темные очки вместе с босоножками лежали сбоку.
Закрыв глаза, она откинула голову назад, подставляя лицо солнцу, и мягко улыбнулась. Ярославу этот жест вдруг напомнил другую женщину. Ту, что вчера загипнотизировала всех, кто оказался в зале ресторана. Могла ли это быть она?
С его места за столом он при тусклом сценическом освещении не сумел рассмотреть ее настолько, чтобы узнать без макияжа и к тому же издалека. Ярослав испытал острое желание подойти и выяснить, не она ли пела вчера так, что он ушел из ресторана только после завершения ее выступления.
Свое, вероятно, врожденное любопытство он всегда считал положительной чертой характера. В конце концов именно благодаря любопытству он когда-то загорелся желанием найти всю имеющуюся в мире информацию о кофе и во многом с опорой на эти знания добился большого успеха. Из любопытства он учился всю свою жизнь – к счастью, с широким распространением интернета интеллектуальные достояния человечества стали доступнее даже для молодых отцов, не имевших возможности после школы поступить в университет.
Однако сейчас Ярослав был своим неподдающимся усмирению любопытством раздражен. Глупость несусветная – пытаться незаметно разглядеть незнакомку с более близкого расстояния, чтобы убедиться в своих подозрениях или, напротив, их развеять, но удержаться Ярослав не смог.
Ноги сами потащили его в нужную сторону, и лишь на последней паре метров он остановился: не столько по своей воле, сколько просто от неожиданности.
Он знал эту женщину.
На песке в нескольких шагах от Ярослава сидела преподавательница его дочери по вокалу. Уже бывшая, но преподавательница. Об этой категории женщин как о женщинах он никогда не думал. Всех, в том числе самых молодых и красивых, подсознательно воспринимал как благочинных дам за пятьдесят.
В памяти даже их лица быстро расплывались и обретали одно, прочно ассоциировавшееся с образом учительницы, лицо его собственной классной руководительницы Риммы Леонидовны. Той как раз в год выпуска Ярослава из средней школы было пятьдесят шесть.
Засомневавшись на пару секунд, стоит ли подходить, он все же преодолел оставшееся расстояние и негромко позвал не обратившую внимания на его появление женщину по имени:
– Елена? – Вопреки его прежнему подходу язык не повернулся произнести официальное и вежливое «Елена Анатольевна». Обращение по имени—отчеству вдруг показалось Ярославу чересчур формальным и устанавливающим нежелательные границы.
Чуть вздрогнув, Елена резко открыла глаза и повернулась на звук. Непонимание и, возможно, даже легкое недовольство потревоженного зря человека исчезли спустя мгновение.
– Ярослав? – обратилась она в ответ, будто бы тоже забыв про формальности. Ее лицо выражало удивление вместе с узнаванием. Замешкавшись, она вдруг быстро поднялась на ноги.
Ярослав
