отпустил его, положил в карман кожаный шнур, потом взял кувшин и пошел вниз, ведя перед собой мальчика.
Они шли молча, но на последней ступеньке Джозеф вдруг обернулся к нему и сказал:
– Сэр, я…
– Да, Джозеф? – ободрил Уинтер мальчика, стоявшего, переминаясь с ноги на ногу.
– Простите меня.
– Мы все делаем ошибки, – ласково сказал Уинтер. – И только по тому, как ведет себя человек после этого, можно сказать, хороший он или плохой. Я на тебя не сержусь.
Джозеф внимательно выслушал учителя, нахмурив лоб. Когда до него дошел смысл слов, он просиял, сказал Уинтеру «спасибо» и вошел в кухню с обычным для него жизнерадостным видом.
Уинтер последовал за ним. Он улыбался, хоть и знал, что подобный разговор с Джозефом далеко не первый и уж, конечно, не последний. Главное, что душа у этого мальчика очень добрая.
В огромной светлой кухне было шумно от гомона детей. В центре комнаты, битком набитой детьми, стояло два длинных стола – отдельно для девочек и мальчиков. Джозеф пошел к своим друзьям и уселся на лавку.
– Доброе утро, мистер Мейкпис, – поздоровалась одна из служанок дома по имени Эллис, пробегая мимо него.
– И тебе доброе утро, – сказал Уинтер, протягивая ей кувшин.
– О, спасибо, сэр, теперь мне не придется подниматься за ним под самую крышу. – Улыбка осветила лицо Эллис, измученное заботами, но тут же исчезла – женщина бросилась вытирать пролитое детьми молоко.
– Дети! – Нелл Джоунз, экономка приюта, говорила громко, стараясь перекричать шумную толпу. – Поздоровайтесь с мистером Мейкписом.
– Доброе утро, мистер Мейкпис! – раздался нестройный хор детских голосов.
– Доброе утро, ребята, – ответил Уинтер и сел на лавку.
Нелл тут же подала ему тарелку с кашей и чай.
– Спасибо, – пробормотал он и отхлебнул до невозможности горячий напиток. Напротив себя Уинтер увидел маленького темноволосого мальчика, сонно клевавшего носом. – Ты хорошо спал, Генри?
Все мальчики в приюте получали имя Джозеф, а девочки – Мэри. Все, кроме Генри. Он попал в сиротский дом не младенцем, как остальные дети, а в возрасте четырех лет. Мальчик уже умел говорить и стал настойчиво требовать, чтобы его называли прежним именем. Конечно, такому большому ребенку пошли навстречу.
Услышав, что к нему обращаются, Генри тут же поднял голову и ответил:
– Да.
Мальчик постарше, сидевший рядом, пихнул его локтем. Генри злобно уставился на соседа.
– Сэр, – прошептал мальчик.
– Ох, точно! – воскликнул Генри и поправился: – Да, сэр, ночь прошла хорошо. Только вот я видел плохой сон.
Уинтер хорошо знал, что на эту тему можно проговорить весь завтрак, потому не стал расспрашивать мальчика. Однако Генри стряхнул остатки сна и начал говорить сам:
– Там были лягушки. Большие, как коровы.
Он развел руки в стороны, пытаясь показать
