записку, что он оставил. Угловатым почерком с излишне вытянутыми вертикальными линиями он оставил мне адрес: Любецкое поместье.
– Мог бы и поконкретнее, – проворчал я, комкая бумажку.
Долго собираться не пришлось. Вещей было мало, сумка с деньгами и пистолет – при мне. Сперва я подумывал позвать Клавдия, но решил все же довериться Павлу. Если я исчезаю, значит – исчезаю.
К тому же сам Дитер в очередной раз дал мне возможность халтурить. Благо, на это средства у меня имелись – но уже в разы меньше, чем два дня назад. Вот если бы я мог пользоваться хотя бы частью денег, которые Элен прихватила у графа!
Но, как говорил ростовщик – должно быть, все эти мысли из-за потери крови. Собрав сумку, я прислонился к стене, чтобы передохнуть. Слишком тяжело давались даже привычные действия.
Изменив лучшим традициям шпионских историй, я не стал шифроваться и просто вызвал себе крытый экипаж к дому, а потом назвал адрес извозчику. Возле подъезда я никого не заметил – возможно, плохо смотрел. Или Павел был прав, оценив отсрочку примерно до утра.
– Куда ж вас понесло! – вдруг произнес извозчик. – В даль такую!
– А что, разве это далеко? – спросил я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно менее испуганно.
– Неблизко, почти восемьдесят километров. Да еще и глушь, ммдэ-э, – он сплюнул и подстегнул лошадку.
Ночи были прохладными, и я хотел прикрыть небольшое окошко, через которое вел беседу, но слова про «глушь» прозвучали необычно.
– Я и не думал, что это – глушь!
– Дык вы, стало быть, не из местных совсем.
В итоге кучер получил в моем лице благодарного слушателя. Все-то они знают, эти извозчики. Те же таксисты, только на лошадях. Ему оставалось только сказать, что у него где-то в столице есть брат или дядя, который «ба-а-а-льшой человек», а людей возить ему просто нравится.
Если отбросить сарказм, то кучер рассказал интересную историю. А раз я, сонный и уставший, готов был слушать без сопротивления, то он поведал мне обо всех подробностях.
Оказалось, что ехали мы аж до самого Коврова. Но город сильно отличался от своего оригинала. Что меня уже совсем не удивляло.
К тому же, я догадался, что речь идет о небольшом селе Любцы – том, что стоит у самой Клязьмы. Правда, до города рукой подать, а тут говорят – глушь.
Здешний Ковров разросся вдоль реки и железнодорожных путей, заняв оба берега примерно поровну. Извозчик особенно восхищался набережной, которая протянулась на спрямленных речных берегах.
Размеры города тоже оказались солидными – почти на полмиллиона человек, В остальном же все было по-прежнему. Но я мало знал этот город, а потому сразу же перестал вслушиваться, как только речь зашла о каких-то местных особенностях.
– Вы сами-то не охотник ли? – вдруг спросил извозчик, сменив тему.
– Нет, ни разу, – пробурчал я, захватив с другого сиденья какую-то накидку и укрывшись ей.
– Там
