мастера. Как он и рассчитывал, деньги, которые он предлагал, сыграли свою роль, и в глубине сибирских лесов застучали топоры тех, кто строил для него учебный лагерь.
Через месяц в лагере собрались несколько человек: мастер славянских единоборств, мастер по фехтованию, психолог, специалист по военной стратегии средневековья, мастер по стрельбе из лука, доктор. Каждый по условиям контракта должен был стремить- ся своим учением вынуть душу из Кирилла. Еще неделя прошла в относительном спокойствии, Кирилл бегал, отжимался от пола, укреплял, так сказать, себя для дальнейших занятий, а его учителя составляли программу его обучения.
После этой недели для Кирилла начался ад на земле.
Утро начиналось в шесть часов. Завтрак, потом рукопашный бой, после двух часов занятий – час стрельбы из лука и час метания ножей. Затем Кирилл ел и снова тренировался, только в фехтовании. Через три часа снова ел, и вновь в рукопашный. Вечером отдыхал, постигая психологию людей и тактику ведения войн и отдельных сражений.
Где-то в глубине души Кирилл надеялся на то, что учителя будут ну хоть немного его жалеть, как своего работодателя, но казалось, наставники даже получают от страданий своего ученика неподдельное удовольствие.
Они честно отрабатывали немалые деньги, а их ученик через месяц был на грани психологического срыва. Но после стал замечать, что у него немного стало получаться то или иное упражнение, и вновь воодушевился, воспрял духом.
Так проходили дни, недели, месяцы. Кирилл продолжал тренировки в том же режиме: три-четыре тренировки в день. Таскал тяжести, стрелял из лука, причем абсолютно в любую погоду и в любое время суток, метал всякие предметы в мишень, «танцевал с мечом», занимался рукопашным боем, и ему это стало даже нравиться. Он заметил, что его старая одежда стала ему мала, а когда стал на весы, то вопреки ожиданиям узнал, что его вес вырос на двадцать пять килограммов, из зеркала на него смотрел совсем другой Кирилл – возмужавший, покрытый грудой мышц мужчина.
Кирилл продолжал готовиться к путешествию в другой мир, заполнял свои шарики тем, что, как ему казалось, должно пригодиться по ту сторону портала. Так прошел год. Последние полгода Кирилл усиленно осваивал верховую езду и все, что с этим было свя- зано. Тренировки в связи с этим усложнились, ведь теперь он изучал все тоже, только верхом на лошади.
И вот он, Кирилл Мирный, сидит на земле у костра перед тем местом, где год на- зад ушел сквозь невидимые врата Сморкгол, этот странный пришелец, изменивший всю жизнь обычного человека.
Перед Кириллом лежали мешочки с золотыми монетами, которые они спрятали здесь же, и которые он не стал прятать в шарики. Странно то, что кожа, из которой были сделаны мешочки, ничуть не пострадала от года пребывания в земле.
Одет он был так, как ему советовал старик: не броско, но со вкусом, и подчеркивал своим видом серьезность всей своей натуры. На поясе у него висели те же шарики, с одним лишь отличием – они были заполнены скарбом Белого
