открыла мне тайну мать. Даже в публичные дома приходят агенты ПИН и составляют свое мнение о работе учреждения. Проверки не частые, но внезапные. От всего, что я узнала в тот год, у меня до сих пор появляются мурашки на коже.
– Я ненавижу тебя, – в очередное утро прошептал Максим, глядя на меня.
– Смени пластинку, дорогой, – я вся дрожала от злости.
– Я не могу.
– Я тоже тебя ненавижу. Но меня поставили на карандаш, понимаешь? Я должна хотя бы год изображать примерную семьянинку, – в тот момент мысль о браке с Гошей уже не казалась страшной.
– Я не проживу с тобой целый год, – муж перелез через меня и встал с кровати.
– Эти правила придумала не я. Слышишь?! – моя кровь закипала в жилах. – Через год мы придем на комиссию! Они постановят, что у нас не получаются дети и разведут нас!
Максим ушел в ванную, хлопнув дверью.
В следующий раз я проснулась первее. Поэтому когда супруг открыл глаза, я поприветствовала его по-своему:
– У тебя – квадратная рожа.
Максим молчал, злобно сверля меня взглядом.
– И хоть сегодня выходной, я с тобой здесь сидеть не буду. Я иду с подругами гулять, – добавила я.
На улице было еще тепло. Мы с девчонками шли по набережной.
– Ну что там твой ненаглядный? – спросила Лена.
– У него, действительно, квадратная рожа, – постановила я, смотря на воду.
– Хоть в чем-то же он хорош, раз ты выбрала его, – продолжила Наташа.
– Нет, я не выбирала. Это все мама, – я проговорила это вполголоса, оглядываясь.
– Что?!
– Тише, – я боялась, что и на пустынной набережной появится шпион.
– Но он же нравится тебе. Нет?
– Нравится, когда я пьяна. Но я же не Гоша, чтобы принимать на грудь каждый день.
– Ну, не каждый день, – Лена, как всегда, была готова всех оправдать. – И, наверное, твой муж очень страдает.
– Да… Страдает. Каждый раз говорит, что ненавидит меня.
– А можно же развестись? – обеспокоенно поинтересовалась Наташа.
– Можно, но желательно не привлекать внимание лишний раз.
Мы двинулись дальше против течения Ангары. Теперь кроме меня мою тайну несли еще два ума. Мы больше не касались темы брака. Мне так было спокойнее. Проще жить, думая, что ты замужем на одну треть и еще есть шанс встретить свою любовь. Я просто не представляю, как можно любить сразу троих мужчин. В любом случае, в этой схеме кто-то глубоко несчастен. Но пока в нашей семейной лодке только двое: я и Максим. И мы не хотим грести в одну сторону.
– У тебя толстые пальцы, – начинаю я наше общее утро с антикомплимента.
– Я не замечал, – супруг поднял руки к глазам, чтобы разглядеть. – Это хорошо или плохо?
– Мне нравятся тонкие и длинные пальцы.
– Ну, значит, для тебя плохо, – устало выдохнул Максим. – А я до сих пор тебя ненавижу.
