на него так сладко, что сердце его прыгало от удовольствия.
На другой день в свободную минуту Жемчужин отправился к старику Петрикову с благодарностью за его подарок и за добрым советом.
Старик по-прежнему принял его ласково, но когда узнал причину его прихода, то, не пускаясь в дальний разговор, сказал только: к чему тут мои советы, когда у тебя теперь свой советчик под рукой. Надевай с Богом колпак и подумай снова. Вот когда решишься на что-нибудь, так приходи ко мне, я послушаю; может, тогда и мне придет что-нибудь в старую голову.
Вечером Жемчужин опять сидел, запершись в своей комнате, в колпаке и думал думу – где бы лучше зашибить копейку? Мысли сегодня приходили еще легче.
Много планов завертелось под колпаком, выбирай только. Но главных было три. Первое: сбиться как-нибудь, завести на первый раз хоть фурман и начать торговать какой-нибудь мелочью. Но это средство разбогатеть было слишком медленно. Второе: наняться в обозные приказчики к какому-нибудь купцу, имевшему дела в Кяхте, купить там чаю и сбыть его с барышом в городе. Но и в этом плане богатство было слишком отдаленной наградой. Наконец, третье: ехать в Обдорский край, наменять лисиц и соболей и другого прочего и везти их на ирбитскую ярмарку. Правда, тут было много хлопот и лишений, но зато из-под шкурки черно-бурой лисицы или соболя с проседью капитал выглядывал гораздо приветливее. Решено испытать последнее.
– Теперь надо подумать, откуда денег взять, – сказал Жемчужин, поправляя своего советника. Но, прикоснувшись к голове, он заметил, что она у него довольно горяча, и потому решился отложить думу до утра, на свежую голову.
Утром, помолившись Богу, Жемчужин опять сидел под колпаком с думой – где бы вернее взять денег?
Стал перебирать он всех известных ему людей с достатком, начиная от хозяина до последнего мещанина в городе. Много насчиталось людей с капиталом, да колпак не указал ни на одного из них. Один был скуп, другой – глуп, третий – с пороком. Перевернув раза три своего советника, для большего его ободрения, и все еще не получая от него ответа, Жемчужин приплюснул его с досадой. Бедный советник съежился и должен был для спасения души своей сказать всю подноготную.
«Да ведь где-то в Москве есть у тебя крестный отец, богатый купец», – шепнул он невольно Жемчужину. Иван готов был расцеловать советника.
«И точно, – сказал он сам себе, – вот дурак-то я! Ищу под небом, а дело под носом. Дай-ка пошлю грамотку к крестному, расскажу все без утайки и попрошу деньжонок на разживу».
Сказано – сделано. В ту же минуту Иван взял листок бумаги и написал следующее письмо:
«Милостивый государь, крестный батюшка Егор Дмитрич. Много виноват пред тобой, мой крестный государь батюшка, что до сих пор не послал тебе грамотки и не просил родительского твоего благословения, навеки нерушимого. А вся причина тому глупый мой разум и беспамятство. И скажу тебе, мой крестный государь батюшка, о себе всю правду-истину, без утайки
