style="font-size:15px;"> Денёк-то вообще был зашибись, честно. С самого утра – будто ангел в лоб поцеловал, не вру. Как сейчас помню, встала рано, ещё темно было, и вот что-то меня дёрнуло пойти ловить не на отмель, а подальше, ну, за Мысом Утопленников. Знаете, где это? А… Ну, в общем, почти там же, но вдоль по берегу, где Бранка убилась. Там ещё такая скала, похожа на пёсью морду. Клевало прямо конкретно так, к семи корзина была до верха. Хоакин всегда говорил, что жадность – это плохо, так что засиживаться я не стала, хотя можно было надёргать ещё два раза по столько же, и рванула на рынок.
Полкорзины у меня сразу взяла ди Виейра, у неё своя травиловка прямо за почтой. Ну как травиловка, это я, конечно, не со зла, готовит она так, что на запах полгорода пройти можно. Ну, и платит хорошо, честно. Ну и потом пошло-поехало… Хоакин ко мне завернул, как всегда, разряженный как на свадьбу, рожа серьёзная, спина колесом, на спине – Лу.
И ещё глаза серые, как океан, и улыбка такая половиной рта, то появится, то исчезнет, будто померещилась.
Так бы и смотрела, честно.
– Посмотришь за ней? – и сразу сеструху сгрузил рядом со мной. – Тали, а, выручишь? У меня заказы в разных концах города, я столько не потяну с ношей.
– Если конец не тянет, это не ко мне, это к Маман Муэртес.
Он покраснел, конечно. Но не обиделся – а чего, знает же меня. Сказал только:
– Ты зачем так, я же не это имел в виду…
– Не знаю, кого ты там имел, но не меня точно, я б запомнила… Ладно, вали уже отсюда со своим концом, раз ничего не покупаешь. Ишь, торчит, солнце загораживает.
Ну, на самом я только обрадовалась. Лу клёвая. И тихая. Когда не надо – не мешается, играет сама с собой. Думала, вот допродам, пойдём купаться, может, и Хоакин потом подтянется…
Мечты, мечты.
Он не раздевается никогда. Стесняется, что сутулый. Дурак.
Насчёт торговли я как в воду глядела, кстати. Рыбу почти всю разобрали, и скоро так, Жоао даже без своего «сан-петера» остался – ну и хрен с ним, нечего ушами хлопать. Кто раньше пришёл, тот и покупатель, всё по-честному… Ну, пару рыбин я себе заныкала. Думала, может, перед пляжем домой завернуть, ну, пожарить по-быстрому, Лу покормить, она вон какая тощая.
Так я собиралась.
И вдруг появилась наглая такая рука, в перчатке с заклёпками, и нырк в корзину. Прямо по-наглому, да? Ушлёпок какой-то, а с виду приличный – костюм такой чёрный, прям как у пастора, рубашка красная, на пальце кольцо, прям поверх перчатки.
– Шесть реалов с тебя, амиго! – Я цену специально накинула, нечего выделываться. – Оглох, что ли? Пошуруй рыбьим хвостом себе в заднице, очень от глухоты помогает.
Я вот говорила, а у самой язык вдруг обожгло. И Лу на меня уставилась и тихонько за локоть начала щипать. Вот прямо так, смотрит глазищами, как у Хоакина, и щипает. Жуть.
А ублюдок этот, с перчатками, остановился.
– Сколько, говоришь, должен? – спросил и обернулся.
И
