и маленького зайчика. Эви напекла им пирогов с брусникой и грибами, положила в корзинку маленькую баночку варенья и подарила Секлетее хантыйский оберег с орнаментом серхайн юх, что означало «цветущий куст». «Не забывай меня, моя любимая девочка, – на прощание сказала Эви, еле сдерживая слезы. – Береги серхайн юх. Когда ты вырастешь, он принесет тебе счастье».
Отец разбудил ее на рассвете, и они долго шли через весь поселок к пристани на великой реке Обь. На барже отец устроил их с Барсиком под тентом, возле капитанской рубки, и они поплыли в Ханты-Мансийск к месту слияния Оби и Иртыша.
В Ханты-Мансийске нужно было ждать теплоход из Салехарда, и отец повел Секлетею в кинотеатр «Художественный» – так называемый Дом народов Севера – на утренний сеанс. Она впервые увидела фильм на большом экране, и это была «Золушка». Секлетея влюбилась в принца, возненавидела мачеху и с грустью подумала о том, что у Золушки не было мамы. «Я тоже хочу такую же крестную, как у Золушки», – сказала она отцу. Потом отец купил ей невероятно вкусное мороженое, и она стала мечтать о том, как они будут жить с отцом и крестной в большом дворце с электрическими фонарями. Потом она, переполненная впечатлениями, уснула на руках у отца и проснулась уже на пассажирском теплоходе «Римский-Корсаков».
Они заняли отдельную каюту с окном и умывальником и пошли гулять по палубам. Отец рассказал ей сказку про две великие сибирские реки: Обь и Иртыш. «Ты родилась на великой реке Обь, а сейчас мы плывем по Иртышу. Он течет с горы, на которой много золота, серебра и драгоценных камней, и, чтобы принести все эти подарки красавице Оби, Иртыш роет гору и землю, и люди зовут его «землероем». Секлетея вглядывалась в темные воды реки и мечтала, что проплывет мимо нее драгоценный камень – такой же, как в короне у крестной.
Вечером отец надел на Секлетею выходное платье и туфли, заплел в две тонкие косички голубые ленты и повел ужинать в ресторан.
Ленинград, Саратов 1930 – 1950 годы
Владимир очень устал за день, но, несмотря на убаюкивающий шум воды, сон не шел к нему. Он навсегда покидал место своего заточения. Два месяца назад после многочисленных отказов он, наконец, получил разрешение на проживание в Москве. Все время жизни в Сибири он старался не думать о счастливой юности, женитьбе на любимой женщине, о работе в университете, о многочисленных победах и успехах. Владимир заставил себя забыть и как бы отрезал от себя ту очень радостную часть жизни. Когда появилась Секлетея, он все время посвящал только ей, работал по инерции и даже ночью спал урывками, потому что все время боялся за ее здоровье и спокойный сон.
И сейчас он мысленно зачеркнул время, прожитое в тюрьме и на поселении, и почувствовал, что в нем нарастает какая-то неведомая раньше сила. Он вышел на палубу, встал на носу корабля против ветра, и ему показалось, что он парит над рекой. И вдруг он явно вспомнил свой детский сон: он сначала отталкивался от асфальта, а потом летел над Мойкой, и весь свой сон он боялся зацепиться за трамвайную контактную электрическую
