уставился на меня. Я, удивленно наблюдая за магией легализации, нелегитимных действий слегка «подзавис», а потом опомнившись быстро вынул пачку денег и стал отсчитывать.
– Двести два…, двести три и добавив еще два рубля купюрами по рублю, получилось тютелька в тютельку – двести пять рублей, ноль-ноль копеек. – Я замялся, а затем спросил. – Гриш, что с меня за твои услуги? Тот протестующе замотал руками.
– Ты «чё», Василь?! Я же не торговка на рынке! Всё «чин-чинарём». По рукам и ладно. – Потом он слегка задумался. – Слушай, ты как-то говорил, что с начальством завода на «коротке». «Мож», поможешь? У меня трактор стал, в ступице подшипник полетел. Спроси там у своих, вдруг есть что на складе, а я щедро отдарюсь. Сейчас самый сезон, а у меня трактор на приколе. Сам понимаешь, не мужиков с бабами же в сеялки-веялки впрягать. Так как? Попробуешь?
– Да, какой вопрос! В лепёшку расшибусь, а найти попробую. – Сказал я ему твёрдым тоном, только ты это…, мне марку запиши, ну или, как вариант, размер подшипника.
Пришлось нам пару километров проехать в поле, посреди которого мощным изваянием застыл неказистый трактор «Сталинец», а вокруг него козликом скакал механик этой самой бандуры и монтировкой пытался отодрать засохшие, пудовые куски грязи от своего аппарата. Замазюкан он был с головы до ног в горюче-смазочных материалах. Даже на носу застыл росчерк грязного масла.
– Никита! «Никитос», дуй сюды! – «Замурзаный» парень подбежал и сразу же начал брать быка за рога. – Ну, что «Дмитрич», получится с подшипниками «чегось»?
– Ты это…, запиши товарищу марку и размеры, наш друг «поспрашает» по начальству в городе. Вдруг свезёт?! Давай так, чтоб не создавать проблем. Пиши всё точно, чтоб там не ломали голову над твоей заумью и цифирью. Вон, Литовченко, ездит и ездит, а у тебя уже вторая поломка за месяц. Рысак недоделанный! – И Гриша хмуро посмотрел на водителя трактора. Тот насупился и начал огрызаться.
– Дмитриевич, я-то тут причем!? Там корень вылез и под земли и черканул по крышке редуктора! Кто им Пушкин, если они делают его из мягкого метала? Вот и вогнало его в шестерни! Я-то сюда, каким боком?!
– Каким боком! – передразнил Григорий. – Ладно, бросай свой агрегат. Как закончите, воду в радиаторе сменить и свечи почистить, «трахтаристы» хреновы! – с этими словами Григорий передал отрывок газеты и карандаш Никите и тот с умным видом начал мне пояснять, как первокласснику:
– Значит так… Нужен «А – двести семнадцать», это если по модели. А если по размеру, то там восемьдесят пять на сто двадцать и на двадцать восемь. – и он вопросительно посмотрел на меня.
– Никит, ты не гляди на меня, как на икону в церкви, а записывай. – И я указал ему на бумагу в его руках. – тот моментально смутился, покраснел и быстро начертал и модель, и размеры. Я аккуратно свернул бумагу и «присоседил» её к накладной.
Дед Федя, очень удивился,
