не была запредельной. Она не была способна свести меня с ума. Я чувствовал себя так, словно сбросил с плеч гигантский груз, который тащил на себе целый год!
Горло нещадно саднило, легкие горели, а дыхание сбилось к хренам собачьим, но каждый вдох приносил облегчение. Прохладный воздух заполнял бронхи и расправлял грудную клетку.
Я с трудом поднял взгляд и наткнулся на хищную улыбку.
– Ради чего, Дэнни? Ради чего ты терпишь эту боль?
Я облизнул губы, пытаясь убить Джексона взглядом. Я вложил в него всю ненависть, которую сумел в себе найти, собрал по капле всю ненависть ко всем людям, которых когда-либо встречал в жизни, которые заставляли меня страдать, которые делали мне больно, которые предавали меня, которые…
– Дьявол…
Хриплый шепот смешался с тихим смехом Джексона Торпа. Я внезапно понял, какого ответа он ждал. Какой ответ был ПРАВИЛЬНЫМ. Я все понял. И осознание обухом ударило по голове.
Губы растянулись в оскале.
– Ради того… чтобы восстановить… честь.
Джексон склонил голову набок. Ужасающая своей жестокостью улыбка не сходила с его губ.
– Вот это похоже на правду.
Он склонился ко мне. Я остался на месте, не отшатнулся.
Я боялся его до дрожи в ногах. Боялся так, что мои внутренности превращались в кисель. Но этот страх не отуплял меня. Наоборот – он придавал мне сил. Я готов был броситься на него, зная наверняка – мою нелепую попытку он отразит, не вспотев, и убьет меня, не раздумывая.
– Спасибо за честность, Дэниел.
– Пошел к дьяволу!
В ответ на мой оскал Джексон лишь усмехнулся.
– Приводи себя в порядок и приходи ко мне. Аарон расскажет детали. Приходи, я помогу тебе получить желаемое.
– Да пошел…
Мужчина схватил меня за горло и тихо рыкнул:
– Подумай дважды, прежде чем откажешься. Я не повторю свое предложение.
– Ты его… еще… не сделал.
Откуда храбрость взялась – непонятно. Оставалось надеяться, что эта храбрость – не результат тупости.
Джексон прищурился.
– Что даст тебе Гильдия, я расскажу, когда ты придешь. А что до меня… Что ж. Я буду жесток, беспощаден, но справедлив. Я обращу твой мир в руины и помогу отстроить новый. Я покажу тебе пределы твоих возможностей и заставлю забыть о них. Я покажу тебе, что такое НАСТОЯЩАЯ боль и сделаю ее твоим товарищем. И ты будешь рад всему, что я с тобой сделаю. Потому что пойдешь на это по доброй воле.
Он выпустил мое горло, выпрямился и пошел к двери. И, уже открыв ее, обернулся. Его глаза сверкнули, понижая температуру на всей планете.
– И будь добр, перестань выпендриваться и начни принимать таблетки.
Дверь грохнула, и я стек по спинке стула, запрокинув голову назад. Деревянная планка неудобно уперлась в затылок, но мне было плевать.
Боль все еще пульсировала в теле, но после той,
