Пройдя в небольшую спальню, включил свет и нашел глазами пузырек с таблетками, который так и стоял на прикроватной тумбе. Этакое напоминание… О чем? О том, что я – тупой идиот, который решил, что боль – это хорошо? Что боль мне поможет! Боль будет вести меня! Боль что-то мне покажет, откроет гребаные чакры! Наделит меня несусветной мудростью и силой! А, может, эта боль еще и третий глаз вырастит на моем лбу?!
Сейчас, опираясь рукой об дверной косяк и покрываясь мурашками и холодным потом, я пытался вспомнить, на кой черт мне понадобилось воевать с Алессандрой и терпеть это дерьмо столько времени.
Я помнил тот разговор с Аароном. И его слова – боль напоминает нам, что мы живы. Боль запускает программу защиты организма на уровне ДНК. Боль – помощник, не враг!
– Все это гребаное дерьмо, Таппер!
Я плавился от вгрызающейся в мозг – да, она проникала все глубже! – боли. Ее холодные щупальца ласково поглаживали то место, где у людей находился мозжечок. И он, как раз, отвечал за то, чего сейчас боль лишала меня.
Координация. Реакция. Равновесие. Дыхание.
И что-то мой организм не сильно-то рвался спасаться! Что, недостаточно херово? Надо больше?!
– Стоун, ты просто кретин…
Слова со свистом срывались с губ и падали на пол. Я гипнотизировал пузырек таблеток и торговался сам с собой. Но ради чего?!
«Ты просто не хочешь признавать, что был неправ, да? Просто не хочешь признавать, что во всем этом не было смысла. Что Алессандра все это время была права. Что Джексон прав. Что тебе нужны таблетки. Что звон твоих стальных яиц не такой громкий и убедительный, как тебе казалось».
Я тихо засмеялся, морщась от новой вспышки боли. По спине побежал неприятный холодок. Скользкий, как змея.
«По-моему, ты сдох и начинаешь коченеть…».
Еще чуть-чуть, и я не смогу открыть пузырек. Просто не смогу. Но я не хотел сдаваться.
Я НЕ МОГ НАЙТИ В СЕБЕ СИЛЫ ПРИЗНАТЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ НЕПРАВ!
Должен же был быть какой-то смысл в том, что я вел себя, как конченый идиот! И это явно было не то, что я пытался всучить Торпу.
Тебе больно, значит, ты жив! Что за херня?!
Я стиснул челюсти и шумно выдохнул, чувствуя, как немеет лицо.
«Думай, Стоун, думай. Еще чуть-чуть – и ты опять вырубишься, ты понимаешь это?».
В голове помимо моего собственного звучало еще три голоса. Голос Алессандры твердил:
«Мне больно видеть, как ты мучаешься, детка».
Я криво улыбнулся.
«Мне это тоже никакого удовольствия не приносит, не поверишь!».
Голос Джексона отдавал приказ:
«Перестань выпендриваться и начни принимать таблетки».
Я зажмурился.
«Скажи мне, Джексон, ради чего я это терпел?!».
Верные вопросы – верные ответы.
Я больше не мог терпеть. Сделав три неловких шага, я сел на пол возле кровати.
Пузырек таблеток терял четкие очертания.
