type="note">3, старейшины моря. Здесь капитан гребцов сказал, что они должны остаться на ночь, потому что солнце уже садилось на западе, а после наступления темноты ни один корабль не мог безопасно пройти вдоль этих берегов. Узкий пролив между высокими утесами вел в маленькую гавань, которая была настолько защищена от ветров, что суда могли заходить туда без якоря, даже несмотря на то, что снаружи на море могли бушевать свирепые штормы. Через этот пролив корабль прошел, подгоняемый сильными руками гребцов; и он так быстро скользил по гавани, что его вынесло на пологий берег на дальнем берегу, и он не останавливался, пока не лег на половину своей длины высоко на теплый, сухой песок.
Затем команда вытащила свои запасы еды и посуду для приготовления пищи; и пока одни брали луки и отправлялись на поиски дичи, другие разжигали костер и спешили приготовить вечернюю трапезу. Одиссей и его наставник, выбравшись из корабля, прогуливались по берегу, намереваясь узнать, что это за место, куда их таким образом привела судьба. Они обнаружили, что во всем это был образец и аналог маленькой бухты Форсис в их собственной Итаке.4
Недалеко от входа в гавань росло оливковое дерево, под раскидистыми ветвями которого была пещера, в которой, как говорили люди, иногда обитали нимфы Наяды. В этой пещере были большие чаши, кувшины и двуухие кувшины, все из камня; а в расщелинах скалы дикие пчелы соорудили себе соты и наполнили их желтым медом. В этой пещере также находились длинные ткацкие станки, на которых, как считалось, наяды ткали свои пурпурные одежды на своих каменных веретенах. Рядом с ткацкими станками со скалы бил поток сладкой воды и стекал хрустальными потоками в залив. В пещеру вели два входа: один с севера, через который мог войти смертный человек, и один с юга, охраняемый как путь Форкиса и Наяд. Но Одиссей и его наставник не видели никаких признаков присутствия ни одного из этих существ: казалось, что это место никто не посещал уже много месяцев.
После того, как путешественники поужинали, они долго сидели вокруг пылающего костра на берегу, и каждый рассказывал какую-нибудь удивительную историю о море. Ибо все их мысли были заняты чудесами бездны.
– Мы не должны говорить о Посейдоне, царе вод, – сказал капитан, – иначе как со страхом на устах и благоговением в сердцах. Ибо именно он правит морем, как его брат Зевс правит сушей; и никто не смеет оспаривать его право. Однажды, плывя по Эгейскому морю, я заглянул в глубину и увидел его величественный дворец – сверкающий золотой особняк, построенный на скалах у подножия озера. Мы быстро подняли паруса, и дружеский бриз и наши собственные сильные руки благополучно унесли нас прочь от этой чудесной, но опасной стоянки. В этом дворце глубин Посейдон ест, пьет и веселится со своими друзьями, обитателями моря; и там же он кормит и тренирует своих быстрых коней – коней с бронзовыми копытами и развевающимися золотыми гривами. И когда он запрягает этих коней в свою колесницу
См. описание этой бухты в «Одиссее», книга XIII. с. 102.
