и танцуют при солнечном свете; и их единственная задача – охранять золотые яблоки, которые растут там и которые Мать-Земля подарила здешней царице в день ее свадьбы.
Тут Фемиус сделал паузу. Убаюканный тихой музыкой и охваченный усталостью, Одиссей лег на песок и заснул. По знаку барда моряки осторожно подняли его на корабль и, укрыв теплыми шкурами, оставили дремать на всю ночь.
Приключение III. У центра Земли
На следующее утро, еще до восхода солнца, путешественники снова спустили на воду свой корабль и вышли из маленькой гавани в длинный залив Крисса. И Афина Паллада рано послала западный ветер, чтобы помочь им продвинуться вперед в их пути; и они расправили паруса, и вместо того, чтобы дольше держаться берега, они смело вышли на середину залива. Весь день корабль держался своего курса, быстро скользя по волнам, как большая белокрылая птица; и те, кто был на борту, развлекали друг друга песнями и рассказами, как и накануне. Но когда наступил вечер, они были далеко от земли; и капитан сказал, что, поскольку вода была глубокой, а он хорошо знал море, они не станут заходить в порт, а будут плыть прямо всю ночь. И вот, когда солнце зашло, и взошла луна, заливая землю и море своим чистым, мягким светом, Одиссей завернулся в свой теплый плащ и снова улегся отдохнуть на своем ложе из шкур между скамьями гребцов. Но рулевой стоял на своем месте и вел судно по темным волнам; и во время ночных вахт западный ветер наполнял паруса, и темный киль маленькой барки бороздил воды, и Афина Паллада благословляла плавание.
Когда, наконец, наступило третье утро и Гелиос встал по зову Зари, Одиссей проснулся. К своему великому удивлению, он больше не слышал ни плеска волн о борта судна, ни хлопанья паруса на ветру, ни ритмичного погружения весел в море. Он прислушался, и звуки веселого смеха донеслись до его ушей, и он услышал щебетание множества птиц и далекое блеяние маленьких ягнят. Он протер глаза, сел и огляделся. Корабль больше не плыл по воде, а был вытащен высоко на песчаный пляж; а команда сидела под оливковым деревом, недалеко от берега, и слушала мелодии, которыми пастух в странном наряде приветствовал на своей флейте наступление нового дня.
Одиссей быстро встал и выскочил на берег. Тогда его взору предстала картина красоты и спокойного величия – сцена, подобная которой никогда не приходила ему в голову и не посещала его во снах. В нескольких милях к северу он увидел группу высоких гор, вершины которых возвышались над облаками; и самыми высокими среди них были пики-близнецы, чьи снежные вершины казались лишь немногим ниже самих небес. И когда свет только что взошедшего солнца позолотил серые скалы, окрасил скалистые склоны и ярко засиял среди лесистых возвышенностей, вся сцена предстала как живая картина, великолепная своим пурпуром, золотом и лазурью и сверкающая сверкающими драгоценными камнями.
– Как по-твоему, разве
