кто-нибудь имеется.
– Угу, понятно, а почему ко мне обратился? – спросил Андрей.
На улице снова подморозило, с реки потянуло холодом, и Андрей поднял воротник меховой куртки.
– Украсть несложно, – ответил Барон. – Сложно удержать добытое, и голову не потерять. А про тебя я по своим каналам справки навёл, знаю, что в бегах и, что за тебя сразу три вора в законе мазу держали, а теперь, Бриллиант и вовсе объявил, что если тебя сдаст кто, то станет его личным врагом.
На этот раз Андрей удивился, но виду не подал.
– Значит, цеховиков решил обнести? Цеховики народ ушлый, годами двойной жизнью живут и нажитое беречь умеют, – Андрей поёжился, ветерок становился всё свежей. – Знаешь, что? Барон, пошли в дом, разговор это не простой, и долгий, а то у меня скоро мозги замёрзнут.
– Так я захватил, – Барон показал из-за пазухи горлышко бутылки.
– Вот дома в тепле и выпьем, как люди, – сказал Андрей, и первым пошёл в сторону бараков.
– Слышь, Граф, а кто такие цеховики? Что-то я раньше про такую масть не слыхал, – спросил Барон, когда они шли по дороге к дому.
– Дома расскажу, – отмахнулся от заданного вопроса ежившийся от холода Андрей.
Цеховики, это обособленная ветвь криминального дерева. Большинство из них никогда не сталкивалось напрямую с преступным миром, не имели судимостей и не подозревали о существовании каких-то там воровских понятий, и кроме того сидеть в тюрьме не собирались. Почти все они были директорами или начальниками каких-нибудь больших или маленьких предприятий, где, используя всеобщий бардак и эффективно расходуя предоставленное в их распоряжение сырьё, обращали образовавшиеся излишки отходов в какой-нибудь ходовой продукт, который сбывали налево в нелегально организованные подпольные цеха, часто ими же и созданные.
Люди эти были умными и предприимчивыми, и в отличие от капиталистов, которым, для того чтобы начать своё дело, необходимо заработать первоначальный капитал, у них все было в руках с самого начала, и завод в управлении, и сырьё, всё им предоставило государство, воруй не ленись. Причём, все деньги они оставляли себе любимым, ни в какой воровской общак ничего не платили, и воры считали, что это справедливо!
А справедливо это было потому, что в случае прокола, им не придётся пользоваться общаком, сидеть тоже не придётся, так как за хищение государственного имущества в крупных размерах, да ещё с использованием служебного положения, им грозило только одно наказание – расстрел.
Исходя из этого, красть у цеховиков можно было, а вот данью облагать – нет.
В отличие от воров в законе, цеховики были более гибкими и охотно брали в подельники и ментов и чиновников. Благодаря этому им удалось в совокупности накопить такой капитал, какой ворам даже и не снился. Правда капитал этот был чаще всего разобщённым.
Воры в законе закрывали глаза если кому-то
