в районе станции «Река Иня». Мы установили также, что ими были куплены два билета до станции «Черепаново». Ещё трое суток нам понадобилось, чтобы найти свидетелей, видевших их в электричке и которые показали, что фигуранты сошли на станции «Сеятель». В вагоне электропоезда, они ни с кем в контакт не вступали. На станции было много народа, люди на работу спешили, и куда подевались фигуранты неизвестно.
– Меня всё больше и больше удивляют Гуров и его команда. Причём не то как они действуют, Гуров и не на такое способен, а то, как ему удалось с первого раза безошибочно подобрать себе людей, – покачал головой генерал. – Что ж, будем ждать, когда он себя проявит. Я думаю, что напрямую Гуров нигде не засветится, будем вычислять его по косвенным признакам. Любой объект, даже невидимый, даже если о нём никто никогда не слышал, всегда оставляет след, и, вычислив траекторию этого следа, можно безошибочно выйти на объект.
Новосибирск – рабочий поселок в районе Колпашево, март 1979 год
– Следуй за нами, и не задавай лишних вопросов, – шепнул на ухо Барону Солома.
Они вышли с территории вокзала и, пройдя немного, оказались в районе гаражного кооператива. Гуня открыл гараж, и троица вошла внутрь. В гараже стояла обшарпанная «копейка» синего цвета.
– Рассказывай, – приказал Солома Барону, – что мы должны сделать?
– Да пока ничего, только, зовёт вас Граф на встречу. Дело есть серьёзное, сказал, сам всё расскажет, – Барон чувствовал себя не очень уютно.
– Расслабься, тебя как зовут? – Солома заметил его состояние.
– Барон, я из посёлка, где Граф сейчас залёг, – ответил Сашка Барон.
– Погоди, из какого посёлка? Он же сейчас в другом месте быть должен, – насторожился Солома.
– Его Цыган к нам определил, и правильно сделал, у нас спокойней, – ответил Барон.
– Ну, раз спокойней тогда поехали, – и Солома, открыв дверь машины, пригласил Барона в салон.
До посёлка добрались за сутки с лишним, дорога была отвратительная, остановились прямо у подъезда где жил теперь Андрей.
Гуров увидел друзей в окно, и, как только они вошли, кинулся обниматься. Он только в бегах ощутил наконец, что остался один на всём белом свете, и что ближе и роднее его подельников у него сейчас никого нет.
Разговор о делах отложили на потом, а теперь решили отметить встречу. Но, как это часто бывает, разговор о предстоящем деле возник сам собой.
– Мы живы и здоровы не только потому, что нам везло, а ещё и потому что мы ни разу не напоролись на очень большие деньги, – говорил Солома. – То, что для нас было много, для наших терпил было несущественно, и потому они легко смирялись с этой потерей и не поднимали волну. Иначе, нам бы уже давно головы оторвали, и никакие воры нам бы не помогли. Сейчас же, как я понимаю, нам предстоит обезжирить клиента по максимуму, тогда нужно брать всё. Всё что у них имеется, нужно полностью обнулить их возможности, не имея денег, они не смогут нам навредить в дальнейшем,
