этом он торопил Сергея покинуть вверенную территорию. Когда юрист одной ногой шагнул в «автозак», очкарик грубо толкнул его в спину. Как говорится, мозги у Галкина мгновенно «перекрыло» – он бросил матрац и пакет на пол, развернулся и резко рванул в сторону обидчика. Тот понял, что просто побоями дело может не кончиться и побежал вдоль «столыпинского» вагона. Сергей – за ним…. В вагоне человек десять конвойных, но остановить его никто не пытался, даже подножку не поставил. Или им самим очкарик надоел, или хотели посмотреть, чем это закончится. Пролетели через весь вагон и вот – тупик. Конвоир съежился в ожидании удара, но… сзади мертвой хваткой кинешемские сотрудники обезвредили нападавшего арестанта.
– Четыре года за нападение на конвой решил себе добавить? – спросил кто-то из них. Когда Сергея силой привели в «автозак» зэки с уважением уступили ему место на общей лавочке. Они поняли, «браслеты» сидельцу одели не зря.
После обыска в местном изоляторе Галкина поместили в четырехместную «ментовскую» камеру на первом этаже. Когда он вошел, трое бывших сотрудников кинешемской милиции встретили стоя, кто-то предложил выбрать любое место. Тот выбрал слева на первом ярусе, один из сокамерников поспешно убрал свой матрац и белье. «Хата» была маленькая, примерно четыре метра на два, две двухъярусные «шконки», небольшой столик посередине, две лавочки по обе стороны и…никаких удобств. В углу стояло пахучее ведро. Крана с водой в камере не наблюдалось. Но Галкина такие условия проживания уже не пугали. Режим соблюдался жестко – подъем строго в шесть утра, вывод в туалет напротив. Там по левой стене несколько кранов с холодной водой, а прямо – обычные четыре дырки, как в «дремучем колхозе». В первый день сокамерники почему-то бежали бегом, стараясь занять место подальше от стояка. Сергей не мог понять, что происходит. Когда от стояка стал исходить характерный шум чего-то падающего сверху, все опять же бегом, не успев надеть штаны, рванули к двери. Галкин, как говорится, «умирал со смеха», но… недолго – когда что-то упало вниз, из каждой дырки вверх поднялся «фонтан». Самый большой оказался под юристом. Такого отвращения он ни разу в жизни не испытывал. Тщательно и долго потом отмывал одежду, умывался сам…. Вот она не киношная, правда, тюремной жизни. Когда вернулись в свою «хату», Сергей дальнее место от стояка, «забронировал» так, что никто не посмел возразить.
Между тем, он стал внимательно присматриваться к сокамерникам, понимая, что кто-то их них «стукач». Один из сидельцев, Александр Лимонов, бывший сотрудник патрульно-постовой службы (ППС) попал под подозрение. У него даже кличка была – Лимон. Очень уж часто его выводили из «хаты», причины назывались им самим самые разные, зачастую явно недостоверные. А возвращался всегда с новостями с воли…. Во время очередной прогулки Сергей отозвал Александра в сторону и тихо прошептал: «Я знаю, что ты «стукачок». Но если ты со своим «гражданином начальником» договоришься о переводе нас
