выдаются вновь. Здоровяк нажал кнопку звонка. Открылся «кормяк» и дежурный сотрудник спросил:
– Что надо?
– Извините, – интеллигентно начал здоровяк, – вы меня не в ту камеру определили.
– Теперь тут будешь сидеть! – раздалось в ответ, и «кормяк» закрылся.
– Ну и что мне делать? – спросил интеллигент.
– Стели свой матрац у туалета, теперь тут будет твое место, – безжалостно произнес Галкин.
Вошедший еще раз позвонил в дверь. «Кормяк» опять открылся.
– Ну что мне вас на… послать, чтобы вывели отсюда, – сказал он, с явным напрягом употребив матерные слова.
Оскорбление сотрудника, а мат их почему-то всегда оскорбляет, сиделец сделал умышленно. Видимо рассчитывал, что за такое деяние его определят в одиночный карцер. Видя, что шутка зашла далеко, Сергей подошел к «кормяку», извинился перед работником изолятора за поведение вновь прибывшего арестанта. А тому назвал свою фамилию. Здоровяк выдохнул из себя воздух и расслаблено сел на ближайшую «шконку». Про артистов говорят: «Он стал, узнаваем на улицах»,…. а фамилия Сергея узнаваема всеми сидельцами в следственных изоляторах понаслышке, заочно. «Невеселая аналогия», – подумал он про себя. Новенького звали Рудольфом, проживал в Наволоках, это маленький городишко рядом с Кинешмой. Служил в ППС Москвы, местных сотрудников не знал, арестован по подозрению в убийстве. Последнюю информацию он сообщил по своей инициативе. Расспрашивать в следственных изоляторах об уголовных делах не принято. Иногда интересуются статьей уголовного кодекса, ведь некоторым категориям преступников не положено по понятиям ни есть, ни спать с остальными.
А вот припозднившегося шестого сидельца так разыграть не удалось, несмотря на то, что Рудольфа попросили спрятаться под одеялом. Заходит невысокий паренек, лет двадцати шести, красивый – в наколках весь такой, расслабленный и с улыбкой на лице.
– Парни, я в следственный изолятор попадаю уже в третий раз, и все эти приколы знаю, – опередил он вопросы новых сокамерников.
Звали его Виктор, жил до ареста в Заволжске, это город на другом берегу Волги от Кинешмы. Статью свою обозначил сам, среди «плохих» она не числилась. Познакомились, теперь надо как-то уживаться. А конфликты в камере иногда случались. Сидел в этой «хате» бывший участковый инспектор с Вичуги – Николай Зарубин. Он пьяного тракториста пытался остановить, а тот на гусеничном тракторе ехал по полю, как на танке, и на милиционера обращал никакого внимания. Только когда тот бегом обогнал его и достал табельное оружие, то «танкист» отреагировал на невербальные сигналы правоохранителя. Заглушив своего железного монстра, он побежал, а Николай с криками: «Стой, стрелять буду!» пытался его догнать. Когда Зарубину это удалось, он повалил тракториста на землю и действительно стрельнул из пистолета прямо над ухом работника сельского хозяйства. Видимо, хотел проверить, все ли в порядке у того со
