под широкими чёрными бровями отливали синевой, разреженной серыми крапинками. – А вы: «лиса, лиса» … – Разбойница небрежно вырвала из рук Дженны младшего собрата, а взамен протянула ей бутылку вина. – На, выпей, полегчает. А ты, – пригрозила она парню, – ну-ка убери свою ковырялку! Разве не видно? Сердце у девчонки разбито! А лисам нельзя так, не положено им любить. Всякие сильные чувства им чуять мешают. Не лиса она… Вон, чудодейка, оказывается… И дура, – девушка выругалась. – Весь вечер пела и ни крошки в рот не взяла… Так и сдохнуть под кустом недолго.
– Не хочу я есть, – скривила губы Дженна.
Она покрутила бутылку в руках, не зная, что с ней делать.
– Вот поэтому тебе и надо выпить, – со знанием дела повторила девушка. – Все «хотения» мигом вернутся.
Подумав немного, Дженна решила прислушаться к совету. Она сделала глоток и закашлялась. По нутру растёкся жидкий огонь, на губах осталась горечь и аромат вишнёвых косточек. Голова закружилась, спазм отпустил, и даже в руках потеплело.
– Слышала, Дженной тебя кличут? – продолжила девица. – Я Фьёртана Конопатая… ну, Фьёр просто. С ковырялкой – Норк Дудочка, там у стены – братья, – она указала на приземистого парня и долговязого, не похожих друг на друга ни единой каплей, – младший Ма̀йтин, а тот, что желтоволосый, как ты, ну и… красивый – это Ѐван. И он мой, – Фьёр грозно нахмурила чёрные брови. – Тебе, может, и не до того сейчас, однако запомни на будущее. Я церемониться не стану, горло за него перегрызу. Ясно? Вы, чудодеи, – народ хилый… В Сером лесу я насмотрелась на таких, что от мертвецов возвращались… Сами как мертвецы… Вот и ты такая же.
Чародейка оценивающе оглядела Евана: узкие злые глаза, безвольный подбородок – и что в нём красивого?
– В Сером лесу? – тихо переспросила она. – Из Каахъеля возвращались чародеи?
– Ну да, из него самого, – кивнула девушка. – И ты эта… уж извини, что мы тебя на большаке попугали маленько. Думали, раз ты нас видишь в тенях да пахнешь по-чужому, значит – лиса… А ты, оказывается, магичка.
– Я не понимаю, о чём ты, – соврала Дженна. – А вы? – девушка обвела музыкантов усталым взглядом. Чтобы не вызывать подозрений, она должна была озвучить вопрос, ответ на который знала и сама. – Вы зачем в этих ваших тенях прятались, если не маги?
– Затем, что можем, – ответил Еван сухим и бесцветным, точно прошлогоднее сено, голосом и прищурился: – Что-то я не слышал, чтобы маги умели в тени забираться…
– Я из Энсолорадо, – буркнула Дженна. – Там уж и не такое умеют…
– Значит, я верно подметил, ты с юга, – хмыкнул Еван. – Ну ладно… Не задавай лишних вопросов, и мы не станем пытать тебя своими…
– Только один вопрос, маленький такой вопросик, – смущённо заулыбалась Фьёр, взмахнув ресницами. – Мне очень хочется знать, кто такой принц Феникс? Ты пела так сердечно, будто сама целовала его… – она вскользь глянула на Евана. – Скажи, правда ли он так красив, что невозможно жить без его любви?
– Я придумала
