сначала одно ухо, потом, за волосы повернув голову, отрезал и второе.
– Да не смотри ты, – чуть ли не оплеухой отвернул он обомлевшее девичье лицо. – Щас опять харч метнешь…
Пятясь, она спросила.
– Тт-ытты… з-з-за-ачем… это с-с-с-с-делал?..
Он спустил с плеч рюкзак и спрятал «трофей» в боковой кармашек.
– Ты в доле, не боись. Одно ухо твое.
– Мое? – сыпучей землей прошуршал вопрос.
– Они денюх стоют. Знаешь, сколько?
– Ско…?
– По тыще дойчмарок пара.
У Даши случился парез лицевых мышц.
– Каких д-д-дойчмарок? Дойчмарок давно уже нет.
– Как нет? А куда ж они делись?
– Ну, ты прикалываешься. Теперь евро вместо дойчмарок.
– Какая еще «евра»?
– Валюта европейская.
– Ты смотри, едрен-корень, уже деньги в честь евреев назвали. И как немцы на такое согласились?
«… у него сотрясение мозга, надо ему подыграть… скажу че-нить не то, он же и меня пристрелит, как собаку… как того несчастного мужика, еще и уши на память отреж-ж…»
В куртке убитого Валиева пищала рация.
– Прием, – сказал Скворцов.
Послышался голос главного лесничего.
– Что там за стрельба?
– Ерунда, косулю подстрелили.
– Какая нах… косуля?! Ты всех переполошил! Вся цепь на тебя повернула! Это ты, Рустем?
– Я это, Леонид Станиславович, – голосом егеря отозвался «Гуськов».
Пауза.
– Кто «я»?
– Да я это, я, Скороходченко!
Вновь долгая пауза.
На том конце слышались переговоры. Ворвался новый голос, Борунова Ильи, соседа по охотоведческому участку.
– Алло, кто это? – спросил Борунов.
– Я это, Илья, кто ж еще, – «прокуренным» голосом сказал лже-егерь.
Снова суматошные переговоры на том конце.
«Голос его…», «Перекрестись!», «Он что, с того света разговаривает?» «Мистика какая-то!» «Такое бывает, я читал, мертвые по телефону могут на связь выходить».
Вновь Борунов, испуганный:
– Алло, Миша, ты это… ты с того света разговариваешь?
Вмешался Толстунов.
– Михаил Матвеич, ты откуда разговариваешь?
– Я на квартальном столбе 19-19-20-43.
– Ты послушай, Михаил э-э… Матвеевич, это ни в какие ворота не лезет… Мы ведь тело твое только что нашли…
«Гуськов» подмигнул слушающей переговоры Даше.
– Станиславович, вы че такое говорите? Тело мое на мне.
– Ты откуда знаешь, как меня зовут? – закричал Толстунов. – Ты кто такой? Я понял! Это ты убил Скороходченко и завладел его рацией!
В разговор вмешался
