ответил Реймонд. – Возможно, вы помните нашу дочь Эмилию.
По шее Мейсона стекли капельки пота. Зачем они приехали? Прошло столько времени, однако события той ночи все еще свежи в памяти.
– Я…
– Мы считаем, что наша дочь жива, – наконец подала голос Андреа. – Ее тело так и не нашли.
– Это не редкость для дел о пропаже людей. – Мейсоном овладело непреодолимое желание перечеркнуть их надежды. Он знал, что Мия жива, где бы она сейчас ни была, но будет лучше, если Андреа и Реймонд Делоторн поверят в обратное.
– Нет, – ответила Андреа. – Она не умерла. Есть надежные свидетели. Лучшая подруга Мии видела ее в Нью-Йорке.
– В Нью-Йорке? – Взгляд Мейсона от нее к Реймонду и обратно.
– Ханна по работе переехала туда из Бернаби в прошлом году, – объяснил Реймонд. – Мы уже много лет ничего о ней не слышали, но несколько недель назад она неожиданно позвонила.
– Мы были настроены скептически, – сказала Андреа, – но Ханна абсолютно уверена, что это была Мия.
Уверена настолько, что решила разбередить старые раны. Возможно, Мейсон пытался посеять сомнения не для того, чтобы уберечь чувства родителей Мии. Не проходило и дня, чтобы он не боролся с желанием провести собственное расследование. Нет, считать Мию погибшей было лучше не только для четы Делаторн, но и для него самого.
– Замечательная новость, – воскликнул он, притворно улыбаясь. – Но могу я спросить, какое это имеет отношение ко мне?
Реймонд скривил губы, выказывая возмущение тем, что Мейсон так и не понял цели их визита.
– Вы были последним, кто видел ее живой.
Мейсон сглотнул.
– Я?
– Так говорится в полицейском рапорте, основанном на ваших показаниях, то есть на свидетельстве единственного выжившего в тот день человека.
– Верно, – выдохнул Мейсон.
– Доктор Эванс, вы в порядке? – Беспокойство Реймонда показалось Мейсону наигранным.
– Милый, не волнуйся. – Андреа расцепила пальцы и коснулась руки мужа. – Уверена, что эти воспоминания болезненны не только для нас.
Мейсон понурил голову, и маска непринужденности спала с его лица.
– После той ночи я на протяжении года посещал психотерапевта, пытаясь разобраться в произошедшем.
– И что же там произошло? – не отступал Реймонд.
Мейсон натянуто рассмеялся.
– Ну, в том-то и дело. Как выяснилось, принять произошедшее невозможно, потому что я по-прежнему понятия не имею, что, черт возьми, там случилось. С чем мне действительно пришлось смириться, так это с неведением. Смириться с тем, что я никогда этого не узнаю. – Его голос дрожал от негодования, пока он произносил эту речь. Он так и не смирился; лишь научился держать боль при себе.
– Возможно, вы смогли бы поделиться какими-либо сведениями? – спросила Андреа, в предвкушении подавшись вперед. – Представляю, насколько это
