плакать и вскинула голову. Наши взгляды столкнулись. И я онемела.
На меня смотрели две черные дыры. Ни радужки, ни белков.
Захотелось перекреститься.
Все, больше не пью. Доберусь до дома, зажгу свечечку перед бабушкиным триптихом, а потом позвоню Лариске и спрошу, что такое забористое она мне подлила. Потому как такие глюки не возникают на ровном месте…
Мысль додумать не дали.
Со стороны двора на площадку за сеткой вылетела разбитая «десятка». Взвизгнула тормозами. Оглушила меня взрывом отечественного рэпа и светом неоновых фар.
С водительской стороны опустилось стекло, и в проеме показалась бритая голова. На лице водилы отразилось усилие мысли. Он уставился на девочку.
Задняя дверь со скрипом открылась. Оттуда высыпали братки и тоже застыли, глядя на чудо в апельсиновой юбочке. Судя по всему, особым интеллектом никто из них не отличался.
– Эй, чикса, – первым отмер водила, –ты чё, заблудилась?
Кто-то присвистнул. Остальные заржали.
– Иди к нам, погреем!
Двое из них направились к девочке. Она же стояла, будто не понимая, что они говорят. Даже не шевельнулась.
Вот незадача! Кажется, кто-то должен вмешаться. И что-то подсказывает – этим героем (надеюсь, не посмертно) стану я.
Набрала побольше воздуха в грудь и «вышла из тени»…
– Эй! – закричала, привлекая внимание. И для вящей убедительности грохнула сумкой об сетку. – Не троньте ее! Оставьте ребенка в покое!
Да где же ее родители?!
Взгляды братков обратились ко мне.
Сразу так неуютно стало… Захотелось зарыться в асфальт, прикинуться ветошью и не отсвечивать.
Но за сеткой, на той стороне, стоял зареванный беззащитный ребенок, и он нуждался во мне! Весь мой материнский инстинкт, если вообще таковой у меня имелся, взывал к справедливости. Эх, попадись мне сейчас эта горе-мамаша!..
– Ты чё трындишь, овца? – один из братков вопросительно навис надо мной. – Чё в сумке-то?
Я инстинктивно подалась назад, хотя между нами еще оставалась сетка. И краем глаза поймала движение справа.
Только не это! Там в заборе дыра!
Двое братков приближались ко мне с той стороны суровой походкой питерских гопников.
– Пацаны, проверьте, что у нее в узлах, – гоготнул зарешётник.
Ну нет, контрольные не отдам! Меня Альбина за них порвет, а ее я боюсь куда больше, чем этих неандертальцев.
Прижав сумку к груди, начала отступать.
– Эй, чикса, – один из гопников, ухмыляясь, соизволил обратиться ко мне, – да ты не ссы, реально не обидим.
Ага, так и поверила!..
Резкий вопль заставил нас оглянуться. И как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с девочкой вспыхнул белый факел высотой с человека. Точнее, судя по торчащим из огня кистям и голове, это и был человек. Тот самый, назвавший меня овцой. Похоже, он пытался схватить девочку за плечо…
«Так
