книги. Ребята слушали нас, задавали вопросы, смеялись. Кто-то уже пережил операцию, кто-то только ждал, когда попадет на стол к хирургу. Они жили одним днем, и были рады каждой капельке тепла и внимания, которые им могли подарить взрослые. Тогда я поняла, что мой долг – помогать таким детям.
Джоан замолчала ненадолго, а потом продолжила:
– В тот день провела с детьми почти 10 часов, вернулась домой и бесконечно долго рыдала на плече супруга. Говорила о той боли, которая разрывала меня изнутри, несправедливости, безысходности, а успокоившись, спросила у него – позволит ли он сменить мне специализацию и пойти работать в нейрохирургию.
Он тогда сказал мне: «Бог привел тебя к этому решению сложными путями. Ты должна следовать зову сердца!».
На следующий день я написала заявление о переводе. За эти годы я видела много трагедий, но побед, спасений и счастливых исходов было значительно больше.
Я внимательно слушала ее.
– Приди домой, набери ванну, расслабься, поплачь и смой с себя этот день. В жизни много несправедливости, но ты одна из тех, кто может и должен с ней бороться.
Мы еще немного прогулялись пешком, обсуждая планы. Джоан предложила выйти из парка и, пройдя несколько кварталов, мы остановились у цветочного магазина.
– Подожди минутку.
Джоан вошла в лавку и спустя пару минут вернулась с несуразным фикусом в ярком горшке.
– Я не поздравила тебя с новосельем. Пусть это будет мой подарок и напоминание тебе об этом дне.
Я поблагодарила босса, после чего мы разошлись – я поспешила домой, чтобы найти место моему новому сожителю.
Стоит ли говорить, что лютым кошмаром для меня было предстоящее первое занятие с моим куратором?
За месяц работы я встречалась с Кайлом только в коридоре и комнате отдыха. Он всячески игнорировал меня и делал вид, что я – пустое место.
При этом я следила за его работой. Была почти на всех операциях, читала документацию. Может как человек он был отвратителен, но как профессионал – ему не было равных. Точное удаление опухолей, красивые и ровные швы. Во время обхода я как-то разговорилась с одной его пациенткой, девочкой 12 лет. Она показалась мне не по годам взрослой.
– Доктор Мэтьюс замечательный! – сказала мне она, когда мы с медсестрой обрабатывали шов после операции. – Я вырасту и буду благодарить его за то, как идеально он выполнил шов. Модная укладка и его совершенно не будет видно!
Мы с медсестрой подтвердили ее слова, стараясь максимально безболезненно удалить швы.
Да, доктор Мэтьюс отличался ювелирной работой. Когда я смотрела за тем, как он виртуозно работает скальпелем, моя память подкидывала картины его нежных и напористых рук на моей коже. Мне стоило огромных усилий отгонять от себя эти мысли, но возбуждение растекалось по венам, когда я видела Кайла в деле.
День Х настал, в указанное в плане консультаций время я стояла у
