следующей неделе вы ассистируете мне на операции.
Он положил передо мной новую папку – более толстую. Я открыла ее: с фотографии на меня смотрел очаровательный малыш. 6 лет, нейробластома, один из самых частых диагнозов, с которыми сталкиваются детские нейрохирурги.
– Есть вопросы?
– Да, хотелось узнать…
– Да, доктор, простите, что хочу отвлечь вас своим глупым вопросом.
Я опешила от его тона.
– Доктор Мэтьюс, по-моему, мы тут собрались не для того, чтобы обсуждать мои когнитивные способности?!
– Нет, а для чего же? Хотите, обсудим более выдающиеся ваши… эм… области…
– Да как вы смеете? – я почувствовала, как заливаюсь краской.
– Что же я такого сказал?
– Док, чего вы добиваетесь? Моих извинений? Вас так задело, что утром, проснувшись, вы не обнаружили меня в своей постели? А что, правила игры не такие – вы отлично проводите время, а я отправляюсь домой?
Он ухмыльнулся.
– Да, это было не вежливо.
– А вежливо было затаскивать меня к себе в кровать, будучи помолвленным?!
– Во-первых, вы добровольно согласились пойти со мной! – Кайл вальяжно откинулся на спинку кресла, – во-вторых, я не помолвлен. В тот вечер, когда мы напились, я расстался со своей якобы невестой. В-третьих, мне действительно не хочется с вами работать, но не потому, что мы провели вместе ночь. Хотя я до сих пор мысленно срываю с вас этот халат и нагибаю над моим столом и, заведя руки за спину, жестко трахаю до того, как вы начнете громко выкрикивать мое имя в экстазе оргазма. Меня это отвлекает, черт возьми. Но мне не хочется с вами работать не из-за того, что я не могу сосредоточиться, а из-за того, что вы взбалмошны, легкомысленны и я совершенно не уверен, что вы достойны занять место в этом отделении.
– Я что?! – вот тут у меня просто слов не нашлось от возмущения.
– Лиз, не прикидывайтесь. Перед первой рабочей сменой вы напиваетесь да так, что набрасываетесь на мужика в лифте, грозя сорвать с него боксеры и сделать минет, стоя на коленях на грязном полу. Ваш первый день в больнице начался с похмелья, вы опоздали, у вас тряслись руки, и вы умудрились нахамить своему куратору да так, чтобы третий лишний понял ваш недвусмысленный намек про мой язык.
Мне нечего было на это ответить – он был прав, и я, осознавая это, злилась еще сильнее. Какого черта он отчитывает меня как девчонку:
– А вы что же?! Точно также как и я были в больнице в тот день, с похмелья.
– Я сюда приехал только ради встречи с вами.
Шах и мат. На это мне было нечего ответить.
– Честно, утром у меня были мысли, что я должен отыскать ту девушку с танцпола. Она, такая гибкая и грациозная, запала мне в душу. Но когда я увидел вас здесь, опоздавшую, в мятой форме с синяками под глазами, я понял, что не готов доверить ни одного своего пациента такой как вы. Джоан попросила остыть.
– Вы нажаловались ей?
– Я попросил снять меня с кураторства.
– Даже
