результатам. Смерти. Или чего-нибудь похуже.
– Так что же вам удалось сделать, доктор Нарейка?
– Поместить кадета в саркофаг. Надеюсь, что броня его будет достаточно крепка.
– У вас есть для этого причины?
– Мозг кадета излучает омега-волны. Подобное мы наблюдали лишь дважды – в случае с Волкогоновым и… – он осекся. Редкое состояния для доктора.
– И в моем случае, не так ли? – проскрежетал голос из рупора.
– Да, командор. У нас нет данных, являются ли омега-волны свидетельством перестройки организма, или это просто второстепенный, малозначащий признак. Два случая – ещё не статистика.
– Теперь их три. Но оставим. Другой кадет, Ван-Ай, он мёртв?
– Да. Но не оттого, что упал с Глаз-башни.
– Нет?
– Высота Глаз-башни такова, что при падении с неё проявились бы несомненные признаки: вколоченные переломы, например. Ничего этого нет. Кости и внутренние органы совершенно целы. Если падение и имело место, то с высоты самой небольшой, не выше человеческого роста. Легкие ссадины на коже, вот и всё.
– Но отчего же тогда он умер?
– Обширный инфаркт миокарда. Практически тотальный. Для молодого юноши это необычно, но не невероятно.
– Невероятно тут другое, – задумчиво проговорил Картье. – Как можно упасть с этакой высоты и не разбиться?
– Не знаю. Я при падении не присутствовал. Но если доблестный рыцарь сомневается, тело Ван-Ая всё ещё находится в секционной. Прошу.
– Я совершенно уверен в справедливости ваших выводов, доктор Нарейка. Просто я в недоумении.
– Боюсь, мое сообщение только усилит это чувство, доблестный рыцарь, – казалось, деликатный Манаров не хотел расстраивать Картье.
– Давайте, чего уж там. Разбился контейнер?
– Нет, не разбился. Контейнер хороший, рассчитан на двести атмосфер, ещё с корабельных запасов. Когда мне его доставили, я заметил, что внутри располагается тёмная полупрозрачная субстанция. Чёрный Туман, если вы позволите (Манаров баловался поэзией, и читать его отчеты рвался не каждый).
Как раз в это время проходила заключительная часть синтеза средства Аргента. Исключительно интересное вещество: метаколлоидное серебро в мю-связи с…
– Гм, – кашлянул Картье.
– Простите, я отвлёкся. Но вернутся к контейнеру удалось только через три склянки. Увы, к этому времени он был пуст.
– Как – пуст? Его кто-то раскрыл?
– Нет, он оставался герметически закрытым – да я его запер в сейфе. Привычка, знаете ли.
– Тогда куда же делось содержимое?
– Не только содержимое, доблестный рыцарь. Контейнер был пуст буквально.
– Что вы хотите этим сказать?
– Доблестный рыцарь Фомин уже упомянул о недостижимости чистоты: пыль, споры, микроорганизмы всегда присутствуют вокруг нас. Контейнер, хочу напомнить, представляет собою пустую
