даже не говорит на нашем. Данхарец.
Думаю, он не будет ничего спрашивать.
Я показала Уиллу. Он кивнул.
– Господин, – подошел к человеку. – Прошу прощения, господин, – сказал мягко. – Можем ли мы присесть сюда? Свободных мест совсем не осталось.
Человек поднял на нас глаза. Сначала на Уилла, потом на меня, и тут же поднялся на ноги.
– Мильеди! Й’это ч’есть для мьеня. Пг’ашу вас.
Широким, почти театральным жестом пригласил нас за стол. Впрочем, в этом было только проявление вежливости и легкого любопытства.
Что ж, язык он знал, но акцент такой, что я едва могла разобрать слова. Говорить ему явно сложно. И он чужак, не может знать обо мне ничего лишнего. Это хорошо…
Если только он не из людей того самого Искандера ибн Джабаля, которому король отдал отцовские земли. И даже если из его… Что ж, для меня это тоже повод узнать чуть больше.
– Если мильеди позволит, я угостить вас ужьин? – черные глаза данхарца сверкнули. – Мьеня зовут Кадим ибн Макнун, я исс славьиного горьода Алин-Кхар, ньедавно разорьить война… Я надьеюсь найти новий дом в Рёйген.
– Удачи вам в этом, – улыбнулась я, впрочем, не слишком искренне. Наша земля редко принимает чужаков. – Но Рёйген не самое спокойное место, вам должны были рассказать.
Он, пожалуй, даже красив. Благородные черты лица, низкий мягкий голос… должно быть, нравится женщинам и знает об этом.
– Да, мильеди, – данхарец кивнул. – Сдесь опас’ено. Зиемние твар’и… Метель приводить твар’ей. Из дома не ходить. Но у нас в Данхар свои твар’и. Дневьной.
И словно невзначай положил ладонь на узорчатую рукоять сабли. Он тварей не боится? Зря.
Я слышала, да… что на юге свои твари, приходящие с той стороны, бродят за окнами, у нас их приводят зимние метели, у них – летние песчаные бури. Но суть одна.
Я кивнула. Быстро глянула на Уилла.
– Ужьин? – улыбнулся Кадим, махнул трактирщику, подзывая.
– Угостите нас элем, – предложила я. – А ужин я закажу сама.
Не хочу быть обязана слишком многим, а разделить хлеб обычно значит куда больше, чем вместе выпить. Но и отказать совсем – данхарец может счесть обидой, у них так не принято.
Кадим кивнул понимающе, с легкой ухмылкой.
– Принеси еще эля! – велел трактирщику. – На всех.
Мне показалось, или его акцент в этот момент сгладился?
Показалось? Просто заученные слова?
– Госпожа, – трактирщик улыбался немного нервно, поглядывая на данхарца. Осторожность к чужакам или что-то другое? – Могу предложить вам рагу с бараньими потрохами, свиные колбаски, соленые уши с грибами, жареных карпов или карасей с тушеной капустой… еще пирог с олениной есть, госпожа. Не желаете?
Я согласилась на рагу и пирог.
И пока думала, пока выбирала… принесли эля.
