правое колено, которое ему 2-го апреля 87-го года раздробил хулиган в уличной драке. Тогда Энтони здорово досталось, но и хулиган не отделался одними синяками. Того увезли в больницу, где диагностировали сотрясение, два сломанных ребра и выбитый зуб. За что Энтони пришлось потом отмазываться у местного шерифа, Марка, которого два дня назад сбил его собственный сын, будучи вдрызг пьяным. Причём паренёк был настолько пьян, что даже не заметил сбитого им человека и протащил тело через половину города, окропив кровью шесть улиц и два микрорайона.
Но мы отвлеклись. Обряд подъема по лестнице у Энтони состоял из ряда простых, как грабли, но старых, как Брюс Ли, действий: поставив одну ногу на ступеньку, Энтони ставил трость на ту же ступень и, придерживаясь за деревянные перила, аккуратно поднимал больную конечность. Такой подъем обычно занимал до пяти минут и со стороны выглядел достаточно жалко. Однако мистер Давич не жаловался: перспектива спать на диване в гостиной его не прельщала, да и к обряду своему он уже в каком-то роде прикипел.
– Эх… раз… да еще… раз…
На этот раз Энтони удалось поставить рекорд. Две минуты сорок восемь секунд. Новая улыбка озарила его лицо. Он даже руку поднял и, сжав в кулак, резко дёрнул её вниз – йес! Удалось!
Старая привычка засекать время на старых ролексах дала о себе знать – у старика мигом поднялось настроение, отчего он, аккуратно пританцовывая и стараясь не выронить зажатую под мышкой книгу, прошаркал в ванную. Сейчас ему предстоял не менее стандартный, но куда как более богатый на события процесс умывания. Тут уже начинались настоящие приключения: Энтони нужно было аккуратно почистить зубы старой, но крепкой щеткой, затем сполоснуть своё правое, гноящееся ухо и, наложив новую повязку, причесаться. Да, у старика была очень странная привычка: каждый раз, перед сном, он причёсывался. Чем непременно смешил свою ныне покойную жену Карэн.
– Энтони, ты же не на бал собираешься! Будет тебе, иди спать.
На что Энтони лишь отмахивался:
– Отстань, женщина. Мужчина должен быть всегда свеж, даже если ложиться спать!
Шуточная перебранка зачастую заканчивалась тем, что Энтони причёсывал свою седую голову, а затем, почёсываясь, шёл к кровати. После чего раздевался и, аккуратно присев, закидывал больную ногу на кровать. Обычно в такие моменты лицо его выражало нечто среднее между раздражением и умиротворением: его одновременно не удовлетворяла болящая нога, и в то же время ему нравилось быть старым, и иметь некую отличающую его от многих стариков особенность в виде трости.
Лишь после того, как обе ноги окажутся на кровати, он ложился и, протерев пенсне, принимался за книгу. Однако сегодня настроение у Энтони было куда более приподнятое, чем обычно. И потому в спальню он не направился. Причесавшись, он вышел из уборной и прошел мимо своей спальни по небольшому коридорчику вглубь дома. Там его ждала дверь, освещенная одной тусклой лампочкой.
– Надо бы и впрямь
