не шатается. Народ говорил о ней уважительно. Серьезная девушка, учит детей хорошо, не орет на них, дети ее любят. И хотя она была племянницей мента Володи, к которому у Димона было свое отношение, не любил он бывшего начальника милиции, Димон считал, что это даже к лучшему. Во всяком случае никто из местных раздолбаев не посмеет ее обидеть. Все знали крутой нрав бывшего мента.
Для Димона настали трудные времена. Образ Лены буквально преследовал его. Ее большие серые глаза – внимательные и серьезные, светло-русые длинные волосы напоминали ему русалку из давно забытой детской сказки. Но когда она случайно встречалась на его пути, держалась всегда так отстраненно и независимо, что у него только сердце замирало, заговорить с ней он никак не решался. Тем временем его ближайший друг Сергей Ковальчук, ничего не зная о переживаниях несчастного влюбленного, устроил настоящую осаду, чтобы привлечь внимание Лены. И хотя все его попытки увлечь Лену проваливались на корню, надежды не терял. Он считал – чем настойчивее и наглее атаковать девушку, тем больше шансов заинтересовать ее. И очень удивлялся, что действительность совсем не соответствует его представлениям об ухаживании за девушкой. Она просто стала убегать от него, завидев издали. Димон напротив, старался быть как можно вежливее, но и ему ничего не обламывалось. Он держался так скованно, что Лена даже не догадывалась о его чувствах. Димон по-настоящему страдал. Об Аленке он теперь и думать не мог – противно становилось. Когда она пришла сама и нетерпеливо постучала в окошко халупы, как пренебрежительно называла его «Мечту», он впустил ее, закрыл за ней дверь, и с мрачным видом сразу с порога заявил:
– Ты ко мне больше не ходи.
– Шо на тебя нашло? – удивилась Аленка, потому что считала – все у них хорошо, вон как Димон зверел в ее объятиях, прямо как тигр на нее бросался. Видать, действительно она ему нравилась.
– Не хочу больше. И даже не спрашивай – почему. – Сурово ответил совсем еще недавно бывший ее возлюбленным Димон.
– Та шо с тобой? – не унималась Аленка, не веря своим ушам. – Може, я шо-то не так сделала? Може, обидела тебя чем-то? Тогда извиняюсь.
– Ничего ты мне не сделала. А видеть я тебя больше не хочу. И все – конец базару.
Димон едва не вытолкал ее за дверь и Аленка, заплакав от обиды, ушла сама, лишний раз убедившись, какие же мужики козлы.
Как-то Димон столкнулся с Леной опять в магазине. Она пришла со своей подружкой, учительницей Татьяной. Они обсуждали какое-то школьное мероприятие, которое собирались провести в клубе. Лена рассматривала унылый ассортимент сельмага и грустно сказала:
– Хоть бы раков привезли, что ли…Я так раков люблю, сто лет не ела. Просила дядю Володю наловить, а он их терпеть не может. Говорит – падалью питаются, ему на них даже противно смотреть.
– Попроси Пашку Гасилова, у него отец этих раков ведрами с Ялпужанки домой таскает, – посоветовала
