о небывалых изобретениях.
Мне было жаль расставаться с девушкой – она мне очень понравилась.
– Если вы считаете, что оказались в затруднительном положении, вам нужно обратиться в ФСБ, в милицию заявить, – сказал я. – Ну, или в какую-нибудь газетенку. Если вам повезет, они раздуют эту историю как надо! Сейчас им многое позволяют.
Вероника резко встала, задев столик, и часть кофе из моей чашки пролилась в блюдце.
– Извините, – сказала она резко. – Идея была на самом деле глупая. Но пообщаться с вами было приятно.
Я с симпатией посмотрел вслед удалявшейся стройной фигурке. Икры у нее были просто точеные, да и попка что надо.
После ее ухода ресторан стал необыкновенно скучным.
Может быть, ты был грубоват с ней, сказал я себе. Но в конце концов ты неплохо провел время и никого не обманул. Жизнь так коротка, и в ней ты уже наделал много глупостей. Я сидел и думал обо всем этом, как вдруг несколько мужчин устремились в мою сторону, заполнив и без того узкий проход между столиками. Впереди шел высокий грузный человек, явно главный в этой группе. Я почти был уверен, что сейчас меня толкнут, как уже толкнули в баре.
Мне вообще-то уже порядком надоело, что всякие сомнительные личности пихают меня, как будто повсюду тут развешаны таблички: «Хамить разрешается». Я подготовился к отпору.
И на самом деле, великан не обманул моих предчувствий – кто-то навалился сзади на мой стул и прошелся
рукавом по затылку. Я быстро откинулся на стуле и с радостью услышал непроизвольное «уф», когда спинка моего стула ударила великана в живот. Я вскочил и повернулся к человеку, которого двинул стулом.
– Я дико извиняюсь, – проговорил я очень вежливо и вбухал в свой взгляд всю искренность, какую смог из себя выжать.
Меня тут же схватили за руки его телохранители, и два ствола уперлись мне один в почку, другой в ребро. Я сохранял молчание, неподвижность и учтивое выражение на лице.
Великан посмотрел на меня. Лицо его пошло пятнами, как будто он очень хорошо поел, запил еду хорошим ликером, выкурил хороших сигар, но всего этого было немного в избытке. Его маленькие глазки внимательно изучали меня секунду-другую, сохраняя полную непроницаемость.
Наконец лицо его скривилось в сияющей улыбке:
– Ничего страшного! Всякое бывает.
– Да, в самом деле, – пробормотал я.
Остальные из его компании почтительно ожидали продолжения. Человек, которого я двинул стулом, секунду постоял, затем резко повернулся и пошел прочь. Его спутники последовали за ним.
– Но, Симеон Валерьянович, – почти зарычал один из них. – Только подумайте, какими неудобствами может обернуться эта программа для некоторых политических партий!
– Как говорится, – изрек торжественно великан явно с претензией на то, чтобы быть услышанным всеми и в этом зале, – в преддверии гражданской войны каждый из нас должен работать не покладая рук.
