полковник Y. был человеком ярким и эмоциональным. Это отнюдь не означало, что иные были эдакими серыми мышами. Просто сама служба формировала здесь лица, с которыми только играть в японских театрах – и на похоронах, и на свадьбах одни и те же выражения.
Кабинет Игоря Алексеевича не был размером с футбольное поле, как это частенько показывают в фильмах про войну и шпионов, однако несколько телефонов: без дисков, с гербом СССР, а также с надписями «Ведение секретных переговоров запрещено» уровню, безусловно, соответствовали. На столе ровненьким рядком лежали бумаги. Сверху чуть потрепанная папка, на которой стертым золотом отсвечивало: «Управление КГБ СССР. Секретно», Ведомство СКРО, пожалуй, самое консервативное во всех странах мира, Отсюда и традиционный Дзержинский на стене. И дело вовсе не в том, что хозяин кабинета был за старую власть – просто ему было комфортно находиться под этим портретом. В тяжелом медном стакане торчали хорошо отточенные карандаши, включая, само собой, красный. Никуда не попрешь – школа!
– Есть над чем работать, Игорь Алексеевич, – без предварительных прелюдий начал Сергей Тимофеевич. – Сегодня же заводимся по «Дальней связи». Оказывается, хороший мент бывает и живым ментом.[6] Ведь могут же работать, когда захотят.
Полковник Y. внимательно ознакомился с содержанием докладной записки. Еще раз вгляделся в уже знакомые фотографии.
– Ну что ж, похоже, действительно в масть. Поздравляю вас, Сергей Тимофеевич. Только теперь давайте-ка без ненужной спешки – спокойно, четко, без этих ваших эмоций. Спешка, как вам известно, хороша лишь в двух случаях…
– Про блох знаю, а второй случай?
– При ловле звезд, – продолжил полковник, наступив тем самым на больную мозоль «немца», потолок которого в настоящей должности не позволял ему рассчитывать на третью звездочку.
– Неплохо бы перед Ваничкиным за опушников словечко замолвить, – продолжил X. – Если бы не они… Словом, я считаю, что такие вещи поощрять надо.
– Вы правы, Сергей Тимофеевич. Подобные инициативы со стороны правоохранительных органов, безусловно, поощрять надо. Однако я думаю, что в данном конкретном случае опушников следует хорошенько наказать.
– Как же так, Игорь Алексеевич? Люди сработали в высшей степени профессионально, а мы их за это…
– Я понял, что вы хотите сказать, – перебил полковник. – Хорошо, представьте себе, что этих оперативников действительно поощрили. Скажем, выдали им премии – по триста рублей каждому. Как вы считаете, после этого они пойдут обмывать свой успех?
– Наверное, пойдут, – пробормотал Игорь Алексеевич, не понимая, куда клонит начальник.
– И я так считаю – обязательно пойдут. Причем еще и прихватят с собой товарищей. А затем, раскатав бутылку-другую,
В данном случае Сергей Тимофеевич обыгрывает блатную поговорку «Хороший мент – мертвый мент».
