к аэропорту, надень это. – И указал на «бардачок».
Она открыла его и увидела солнечные очки и две нейлоновые бейсболки.
– Зачем? – Морщинка пролегла на ее переносице.
– Глупо, конечно, я понимаю… Но оглянись назад, кто-то едет за нами. Возможно, это «Нэшнл инкуайрер».
Повернувшись, Тру прижалась к кожаному сиденью, и вырез ее старомодного платья приоткрылся, открывая нежные выпуклости груди. Черт подери, если Харрисон не наслаждался этим видом!
– И ты спокойно об этом говоришь? – Она произносила слова с едва заметным придыханием, и он почувствовал, как вдруг стали тесны ему джинсы, что было неправильно, учитывая, кто она, но абсолютно нормально с точки зрения физиологии. Он вовсе не собирался обречь себя на бессонные ночи.
– Легко. – Харрисон увеличил скорость и поменял ряд. – Понаблюдай за происходящим.
– Черный «вольво» все еще следует за нами?
– Да, вижу, – пробормотала Тру. – Определенно следует.
Харрисон снова поменял ряд, получив удовольствие от удивления в ее голосе, когда она воскликнула, что «вольво» чуть не врезался им в бампер.
Да, он действительно знаменит, но зачем понадобилось доказывать это ей, сам не понимал.
– Их надо оштрафовать, – заволновалась она. – Где полицейские? Их никогда нет, когда они нужны.
– Не знаю. – Это была забавная игра, особенно на спортивном автомобиле стоимостью сто шестьдесят тысяч долларов.
– Не хотела бы я быть на твоем месте, – вздохнула Тру.
– Так ты послушаешься моего совета и наденешь бейсболку? – кивнул он на «бардачок». – Иначе моя жена устроит скандал, когда увидит нашу совместную фотографию в газете.
Тру круто развернулась к нему.
– Твоя жена?
Он громко рассмеялся, радуясь, что устроил этот спектакль, затем внезапно затих.
– Я просто пошутил. Нет никакой жены. Ты так хорошо знаешь меня, и могла поверить в такое?
– Да нет, я и не думала верить, – нахмурилась Тру. – Но все равно это плохо.
– Почему? – Он повернул в сторону аэропорта – черный «вольво» неотступно следовал за ними. – Какая разница, женат я или нет? Что это меняет?
Миновала секунда напряженного молчания, и Тру наконец произнесла:
– Ничего. Просто не пристало так подшучивать над друзьями.
– Не пристало? Да? А кто установил такое правило? – Они ехали по дорожке к желтому зданию, за которым в ангаре стояло два самолета. – У тебя всегда было слишком много правил, Тру. И по правде говоря, если речь идет о нас, не думаю, что сейчас можно назвать нас друзьями.
Что за черт! Позволил ей смутиться из-за того, что она одернула его?
Тру капризно надула губы.
– Я думала, что сейчас…
– Я покончил с этим, – сказал Харрисон и направил машину на парковку. – Тема закрыта. Ты никогда не оставишь Бискейн, а я не собираюсь связывать себя. – Он выключил мотор. – Это все.
– Харрисон…
